Нежилец

В этот момент в кабинет заглянул Курников.

— Привез, — сказал он, заметив Самсонова. — Она ждет в комнате для допросов.

— Давай ее сюда, — велел следователь. — Ты не против? — добавил он, обратившись к Дремину.

— Только за. — Следак затушил окурок в пепельнице и встал, чтобы открыть форточку.

Курников исчез и через пять минут вернулся вместе со смотрительницей.

— Как ваш коллега? — сразу спросила она, переводя взгляд с Дремина на Самсонова. — Такой воспитанный молодой человек! Не надо было показывать ему того типа! Если бы я только знала…

— Не волнуйтесь. — Самсонов встал, чтобы помочь ей опуститься на стул. — Как вас зовут?

— Софья Ильинична. Востренкова.

— Софья Ильинична, я знаю, вы уже дали показания. Но не могли бы вы рассказать мне, что произошло?

Женщина кивнула. Курников тем временем протянул Самсонову фоторобот, составленный на основе показаний смотрительницы и бывшего крановщика Жоры. Оба видели явно одного и того же человека. Его лицо было следователю незнакомо: узкое, худое, высокий лоб, тонкий длинный нос и близко посаженные глаза под едва заметными бровями. Широкий рот, сжатый в прямую линию. Волосы короткие, темные, прямые. На рисунке, сделанном в профиль, четко виднелся шрам в форме полумесяца — прямо под правым ухом. На вид мужчине было лет сорок пять. Самсонов подумал, что узнал бы этого человека, если бы встретил на улице: художники постарались на славу.

— Вот еще описание, — подал Курников другой листок. — Тут рост, одежда и так далее.

Самсонов отложил его и обратился к смотрительнице:

— Софья Ильинична, что произошло в музее?

— Ваш коллега, — вздохнув, начала женщина, — подошел ко мне и спросил, не помню ли я кого-нибудь из частых посетителей. Тех, кто увлекается Кали. Я начала рассказывать, он заинтересовался одним мужчиной. И вдруг тот появился. Думаю, он пришел посмотреть на алтарь Кали из слоновой кости. Я подошла к вашему коллеге и сказала, что это тот самый человек. Он поблагодарил и вышел из зала вслед за ним. Больше я ничего не видела. Потом уже узнала… о том, что случилось.

— Скажите, а этот человек разговаривал с кем-нибудь из посетителей или служащих музея? Может быть, раньше. Вы ведь видели его прежде, я правильно понял?

Женщина кивнула:

— По-моему, он никогда ни с кем не заговаривал. Он производит впечатление очень замкнутого человека. Но я дежурю только в зале Индии, так что, может, он спрашивал о чем-нибудь моих коллег.

— Проверь это. — Самсонов повернулся к Курникову. — Сегодня музей уже закрыт, но завтра с утра будь там.

Опер кивнул:

— Я отвезу Софью Ильиничну домой.

— Конечно, — Самсонов постарался улыбнуться смотрительнице. — Спасибо, что заехали.

Когда Курников и женщина вышли, Дремин взглянул на часы:

— Пора ехать в клуб. Не передумал?

— Нет.

— Сказал своей благоверной, какие у тебя планы на вечер?

Самсонов представил, как сообщает Карине, что собирается в стрип-клуб. Исключительно по служебной необходимости, дорогая, честное слово!

— Не успел.

— Ну-ну! — усмехнулся следак. — Ладно, пошли. Поедем на двух машинах?

Самсонов покачал головой:

— Давай лучше на твоей.

* * *

— Клуб называется «Сады фараона», — говорил Дремин, пока полицейские ехали по улицам города. Сумерки становились все гуще, фонари плыли в паутине деревьев, подобно огням святого Эльма. — Довольно большой и гламурный, как я понял. Чижикова танцевала там стриптиз, но нам надо будет выяснить, зачем она и ее подружки сделали временные татуировки. И что за мужик был с ними.

— Только не надо прямо с этого начинать, — заметил Самсонов.

— Почему? — удивился Дремин.

— Мало ли. Может, это их сутенер. Вряд ли они захотят обсуждать его с нами. Могут вообще ничего нам не сказать.

Дремин с сомнением пожал плечами:

— Ну, как знаешь.

— Просто постараемся узнать, что к чему. Аккуратно.

— Да понял, понял.

Когда полицейские припарковались возле клуба, народ уже начал собираться. Машин было немного: посетители планировали хорошенько выпить, а потом вызвать такси. Несколько минут Самсонов с Дреминым сидели, наблюдая за тем, как внутрь входят мужчины. Некоторые были одни, другие прибывали целыми группами. Женщины тоже приходили, в сопровождении спутников или парами. У тяжелой двери, обшитой деревянными панелями, дежурил коренастый охранник в черной майке и кожаной куртке. Он даже не пытался изображать презентабельность, зато всем своим видом говорил: «Вы все — грязные извращенцы, только попробуйте выкинуть что-нибудь эдакое, и вмиг познакомитесь с моими кулаками!»

В витринах соседних домов отражались неоновые вывески, фонари и фары проезжающих мимо машин. Все эти разноцветные огни резко контрастировали с темнотой ночи, и от этого Самсонов ощущал неясный дискомфорт — словно оказался на границе двух миров.

— Ну что? — спросил Дремин, доставая сигарету. — Как будем действовать?

Его голос вывел Самсонова из оцепенения.

— Сначала надо расспросить стриптизерш о Чижиковой. А уже потом, как бы вскользь, поинтересуемся наколками. Если в них нет ничего необычного, мы это сразу почувствуем.

— А если девки напрягутся? — Дремин щелкнул зажигалкой, прикуривая. — Что тогда?