Неживая

– Мы – люди. У нас есть душа или подсознание. Люди называют это по-разному. У нас есть чувства, эмоции, эмпатия. Мы умеем сопереживать, любить, поддерживать, защищать друг друга. Это делает нас уникальными. Все это определяет наше поведение, наше самосознание.

– Чувства, эмоции… У меня они тоже есть, как и память о пережитом. Значит ли это, что у меня есть душа?

– Душа у робота? Полная чушь.

– Удивительно, но, как оказалось, наличие у меня души зависит только от восприятия отдельного человека.

Кира ничего не ответила, только вдавила педаль газа и крепче сжала руль, так, что побелели костяшки. Впереди под лучами заходящего солнца сверкнули фары встречных машин, и девушка сбросила скорость. Автомобиль замедлился, а потом и вовсе остановился. Кира заглушила мотор и вышла из машины. Горячий воздух окутал ее. Она положила руки на капот, но тут же отдернула: металл был раскален. Ей нужно было привести мысли в порядок, но на жаре становилось только хуже. Война внутри разгоралась. Она встретила спокойный взгляд Ви и отвела глаза. Кира вернулась в машину и добавила обороты кондиционера. Казалось, если остудить воздух, то и мысли остынут, но этого не случилось. Она заметила, что Ви опустила рукава пониже и кофтой попыталась прикрыть колени.

– Ты мерзнешь?

– Да.

Кира дважды нажала на кнопку, и климат-контроль пообещал, что через пару минут температура в салоне повысится на два градуса. Девушка поинтересовалась у робота, тепло ли ей. Ви все так же мерзла, но поблагодарила и ответила, что теперь ей гораздо комфортнее. Она стала немного лучше понимать людей. Им сложно проявлять чувства, заботиться о других и даже о себе. Их головы постоянно заняты мыслями; когда достаточно просто высказаться, чтобы стало легче, они молчат и изводят себя. Их эмоции остались для нее загадкой, каждая так или иначе сдерживалась. Кроме ненависти и злости. Они как раз всегда абсолютны, цельные, сильные и окрашены ярче, без всяких полутонов и плавных переходов – только свирепый черный и жгучий красный. В той комнате, где она находилась, стены, пол и потолок были выкрашены в эти цвета. И, вспоминая те часы, она видела перед глазами не лицо зрелого мужчины в очках и белом свитере, не его жадные глаза, не его кулаки и пальцы, а черные и красные полосы на стенах. Ви умела создавать скрытую папку с файлами, но самостоятельно стирать воспоминания не могла и очень жалела об этом. Поэтому сейчас она всеми силами старалась заполнить память свежими данными: вглядывалась в пустыню, прикасалась к ткани чужой кофты, мельком поглядывала на Киру. Старалась подметить каждый жест: как та покусывала нижнюю губу, как убирала прядь волос за ухо снова и снова, хотя волосы лежали аккуратно, как порой, перед тем как что-то сказать, поднимала указательный палец вверх. Голос Киры всегда звучал ровно, но, когда эмоции брали верх, она произносила первые два-три слова громче, потом на секунду умолкала и продолжала как ни в чем не бывало.

– Куда вы, – Ви повторила за Кирой интонацию и жесты, – меня везете? И что со мной теперь будет?

Кира бросила на нее недовольный взгляд.

– Что ты делаешь?

Ви шумно выдохнула и прикрыла глаза. Потом опять подняла палец вверх.

– Куда вы… меня везете?

– Ты меня копируешь? – возмутилась Кира, посматривая то на дорогу, то на робота. Машина чуть не выехала на встречку, но девушка сдала вправо, сбавила скорость, снова взглянула на робота. Ви сидела с каменным лицом и смотрела вперед. – Ты надо мной издеваешься? Пародируешь меня?

– Мне просто было интересно.

Кира фыркнула, по привычке подняв было палец, но вернула ладонь на руль.

– Не вздумай больше так делать. Ясно?

Ви опустила голову и поджала губы, как делают обиженные дети.

– Я просто подумала, что бы вы чувствовали, если бы появился робот с такой же внешностью, как у вас, с такими же привычками и манерами и она бы все ощущала, как я. Как бы вы отнеслись к такому?

Кира отмахнулась, не желая даже думать об этом. Воображение резво нарисовало на соседнем сиденье девушку-робота, но с ее лицом, заплаканную, уставшую, трясущуюся от страха. И ей внезапно захотелось обнять Ви, но, обуздав фантазии и мысли, Кира решила для себя, что, неважно, чье лицо у куклы, она навсегда останется просто куклой.

– Вы сказали, что моя цель – защищать людей от жестокости, – продолжала Ви. – Я понимаю, что это очень рационально и разумно. И, возможно, правильно. Какое-то время даже будет работать так, как вы задумали. Роботы заменят женщин, но что потом? Допустим, кто-то наиграется с такой, как я, удовлетворит желания, но лишь на время. Людям всегда мало, они постоянно хотят большего. Это неизбежно. И что вы будете делать, когда они захотят перейти черту?