Неживой - том 2 (СИ)

— Очень приятно, Максим, — заинтересованно, но с каким-то холодком, даже отвращением во взгляде, ответила Анна, — наслышана о ваших успехах, — едко выделив слово успех, добавила она.

— Анна! — прикрикнул барон на дочь. — У графа горе, не будь такой злой!

По лицу папаши было видно, что он никак не ожидал подвоха от дочери, и сейчас пытался как-то исправить ситуацию, которая, впрочем, от намёков перешла уже к прямолинейным текстам.

— Как и у той семьи, кормильца которой он хладнокровно убил! — выпалила красавица. — Чем он думал, когда делал это?

— Анна! — рявкнул отец. — Прекрати сейчас же!

— А то что? Папочка? — совсем разошлась мадам Разумовская, совершенно не обращая внимания на обращённые со всех сторон взгляды. — Накажешь меня?

— Что тут происходит, Анхен? — обратившись к девушке на немецкий лад, подошёл плотный широкоплечий мужчина весьма приятной наружности: высокий лоб, густые брови, прямой, чуть с горбинкой, нос — всё выдавало в нём породу, и лишь тонкие, контрастные, словно накрашенные губы слегка портили впечатление.

— Ничего такого, о чём стоит упоминать, Анри, — отмахнулась графиня, обращаясь к мужу, — а это он и был, — так же на иноземный манер.

— Всё в порядке, Андрей, — выдвинулся вперёд барон, — Аннушка просто нервничает, не забивай себе голову…

Но граф и не думал слушать тестя, вместо этого он, в упор уставившись на Алекса, грозно спросил:

— Граф Камнев, вероятно?

— Вы весьма проницательны, сударь, — чуть поклонился Алекс, — с кем имею честь?

— Граф Разумовский, Георгий Вячеславович! — едва не щёлкнул каблуками тот.

Алекс посмотрел на него внимательно, соображая, как вести себя дальше, и, решив действовать аккуратно, дабы не спровоцировать ни графа, ни его супругу, просто произнёс, снова чуть наклонив голову:

— Польщён знакомством с вами, граф, и с вами, графиня… Но мне пора, позвольте…

И, уже обращаясь к барону, произнёс:

— Вы, кажется, хотели меня кому-то представить?

Тот радостно закивали, держа лицо — понимая, что их маленькая компания находится в центре внимания, увёл Алекса в сторону.

— Простите, граф, моя дочь, она…

— Не стоит, Иван Петрович, давайте считать, что ничего не произошло.

Он прекрасно понимал, что его поступок в управлении выглядит весьма неоднозначно, и будь у него возможность «переиграть», он бы, наверное, не стал так горячиться, но время ушло, и сожалеть было уже поздно.

Конечно, большая часть высшего общества не в претензии, — у самих, видать, руки чесались, — но были и более впечатлительные, вроде дочки председателя, в их глазах он стал едва ли не преступником.

Вызов

— Что вы говорите, Максим, можно я буду вас так называть? — поинтересовался весьма седой, далеко за семьдесят, господин Марченко — действительный тайный советник, что равносильно званию генерала, состоящий уже при третьем государе доверенным лицом и бессменным начальником дворцовой стражи. — Они действительно могут просачиваться сквозь стены без магии?

— Действительно. Не в прямом смысле, конечно, но в части скрытых проникновений им совершено нет равных, эти люди лучшие из лучших, — уважительно глядя на собеседника, а это был, наверное, единственный нетитулованный человек в окружении Императора, который мог позволить себе вольности вроде фамильярного обращения к титулованным особам, как, например, сейчас, называя графа просто по имени — Максим.

Старый, много повидавший на своём веку, — а по насыщенности жизни он легко переплёвывал Алекса, — советник уже четверть часа пытал молодого аристократа, терпеливо расспрашивая о самых, казалось бы, ничем не связанных вещах, а теперь вот добрался и до японских воинов ночи — ниндзя.

— А гейши? Гейш вы видели? — влез один из собравшихся вокруг Марченко и Алекса дворян.

— Ну что ж вы, господин Голубев… — протянул старик, — Обсуждать такие вещи едва ли не в присутствии дампопросту не красиво… Да и перебивать тоже нехорошо.

— Простите, господин Марченко, но уж больно любопытно узнать…

— Что ж вас останавливает? Съездили бы да поглядели… Или вы чего-то опасаетесь? — ввернул советник.

— Я женат, ваше превосходительство… — понурился любопытный. — Нельзя мне…

— Сочувствую, — без тени улыбки, скорее даже наоборот, сказал старик и тут же добавил, — но влезать в чужой разговор всё равно не стоит.

Вообще, по манере вести беседу, умению держаться и некоторым интонациям советник очень напоминал Леонида, вспоминая которого, Алекс очень сожалел, что так и не поговорил с ним по душам. Но шанс, по мнению князя, ещё был, очень многие в империи сомневались, что тот умер, ведь хотя официально его записали в покойники, реальных доказательств смерти мага найти не смогли.