Нежизнеспособный

– А-а, это самое интересное. Мне сегодня звонили по одному делу и… хм… мы ж тут все свои, родные, да? Секретничать можно? Хотя ведь на всю всемирную нашу разнесёте весточку… что же считайте это подарочком, но постарайтесь сдержать потуги развязать языки. Это как-то связано с пустыней. На сегодня всё, досвидания.

Игнат, избегая новых вопросов юркнул за дверь и скрылся среди толпы первокурсников, оставляя аудиторию в недоумении от услышанного. Мужчина провёл ещё несколько лекций в другом корпусе, а к вечеру приехал в РОИПиИП1. Не то что бы его тут кто-то ждал, дело было скорее в другом. Он хотел ещё раз услышать лично, все догадки от того, кто стал его поставщиком информации.

Предоставив паспорт и пройдя по личному приглашению от Виктор, мужчина направился в корпус технического оснащения, что соединялся с главным зданием небольшим застеклённым мостом. Идя там, Игнат оглядел ровные ряды боевого и научно исследовательского автопарка, мысленно выражая своё восхищение.

В своём кабинете Глава отделения тех. оснащения не обнаружился, также, как и у своих заместителя и секретаря. Мужчина недовольно проворчал, зайдя в кабинет последней и более грубым тоном чем следовало бы потребовал, встав у двери:

– Вызовите своего начальника, почему его нет на рабочем месте? Где он прохлаждается?

– Простите, у вас к Виктору Марьевичу какое-то дело?

– Красавица, позвони ему живее если есть время трепаться.

Секретарь, пряча красные от негодования уши за волосами, демонстративно с силой ткнула по кнопке на столе. Из динамика в столешнице прозвучал противный гудок и через минуту голос ответил:

– Что-то случилось? Я просил не беспокоить, пока не вернусь из лаборатории.

– Виктор Марьевич, ко мне пришёл человек, просит вас.

– Пусть ждёт до вечера, налей ему кофе и принеси мне, пожалуйста в пятый павильон к Василию Фёдоровичу документы с моего стола.

Игнат остался в одиночестве и поправляя свои непослушные волосы, принялся прогуливаться взад-вперёд. Он разглядывал полки шкафов, переполненные документами и неодобрительно фыркал, замечая пыль. Сев в чужое кресло, накрытое для мягкости сиреневым покрывалом, мужчина погрузился в мысли ожидая своего часа, глядя в небо.

Солнце зашло, и его прощальные лучи отразились в золотых глазах. В коридоре послышались шаги, а ещё через минуту отворилась дверь.

– Вера, завтра, будь добра – вызови на собеседование того мальчишку из Московского университета и узнай на счёт мест на следующей конференции в Америке. Ах, да, завтра я еду на совещание в правительство по вопросу утечек информации, дождись начальника третьего павильона и скажи, что он уволен и сходи к дядь Мише, пусть купит кого по-умнее. – Устало жмуря глаза, монотонно командовал Виктор.

– Я уж думал вы обо мне забыли – недовольно огласил седовласый посторонний.

– Не без этого, я провожу к выходу по пути и поговорим.

– Как вам угодно. Всё ли в порядке с тем что вы делитесь со мной государственными тайнами?

– Вы сотрудничаете со расследованием, так что нам следует открытыми, ежели мы утаим подробности, то не сможем вести честные деловые отношения.

– Так что же всё-таки случилось этой ночью? И почему это окажется связано с пустыней?

– Сегодня утром ко мне явился Николай, вы его знаете – Глава отделения расследования. Я успел уже подумать, что он снова собирается спихнуть на меня свою работу. Так и оказалось. Рядом с ним стоял человек в военной форме с конвертом в руках. Удивлённый я спросил, что же это значит. «Думаю вы знаете, какой инцидент настиг Георгиевск этой ночью» – сказал он. Ну я кивнул, мол, а как не знать. «В этом письме информация по обследованию одного из туристов города, умершего этой ночью» – пояснил он и не успел я прочитать документ, как он объяснил: «Та же травма мозга, что и у всех горожан».

– Дайте угадаю, та же что и у пограничных трупов?

– Именно.

– На счёт этой травмы… я понимаю, что это тайна следственного отдела, но может и вам чего выловить удалось?

Виктор усмехнулся.

– Буду даже рад если это просочится в прессу, Николай Александрович должен хранить тайны, а не скидывать на меня работу по координированию действий. А если без шуток, то очень вас попрошу пока молчать: мозг всех жертв высушен, настолько что больше похож на крохотный камень, по которому расходятся трещины.

У жертв была та же травма головы, что и у Кирея в больнице и у трупов с границы. Мозг всех жертв оказывался высушен до состяния камня и расходился трещинами. Это не было похоже на какую-то болезнь или вирус, ничего что бы объясняло странное поведение жертв, их местоположение и связывало бы. Не было ничего.

Разумеется, государства, напуганные происходящим в мире, были вынуждены направить все силы на подготовку к новой экспедиции, весь мир под страхом возможности потерять электростанции и, вероятно словить странное проклятье на себе сплотился, против неизвестного врага. Нет не так, мир словно охваченный идей одного человека двигался единым организмом. Так новая экспедиция планировала собрать в себе лучшие умы, самых сильных и выносливых физически и психологически людей.