Нежизнеспособный

– В каком смысле? – удивлённый, я вскинул брови. Но глазам своим не верить не мог. Не считая этих шрамов, он выглядел в точности, как я. Раньше мне не доводилось замечать, что мы похожи, из-за его манеры ходить распоясанным и длинных рукавов его фигура визуально отличалась от моей, а повязка прятала всё от бровей до кончика носа. Разве что… я никогда не обращал внимания на его губы и подбородок, в прочем… уже не важно.

– Это была моя жизнь… такая отвратительная, да? Поступался собой в угоду другим и находил в этом счастье, мне нравилось помогать окружающим, даже если они этого не видели, даже если это был сущий пустяк. Я любил это… любил заботиться о других… даже я чувствовал себя ничтожеством, не имеющим права на большее. Но не смог быть хорошим по итогу. Я устал в какой-то момент, мне всегда было страшно говорить, страшно обидеть и страшно сделать кому-то больно. Но хорошим быть для всех невозможно. Я… ну ты сам видел, решил стать проще. Нормальным. Я работал и учился, стараясь быть как нормальный человек, что бы и людям не было трудно со мной общаться. Старался быть более живым.

Обычные люди принимают свою лень, мне пришлось смириться с ней, и она мной владела.

Обычные люди используют гордость, что бы иметь нормальную самооценку – я не удержал баланса.

Нормальные люди, завидуя, стремятся достичь большего – я пожелал неудачи своему другу.

Иногда люди гневаются – я причинил боль своему самому дорогому человеку.

И в итоге я бы просто мог стать посредственным не самым лучшим, может даже не приятным для кого-то типом, разве таких мало? Было бы на одного больше, жил бы свою жалкую жизнь, а может даже не такую уж и жалкую. Но я не смог смириться, когда я понял, что наделал, то пожелал всем сердцем измениться. И если ты досмотрел сон до конца, то я выпал из окна, честно, это случайность – он усмехнулся, почесав затылок – я в тот момент был здесь. Я посмотрел на себя в зеркало и ужаснулся тому, кем стал. А потом, упал без сознания.

Видимо, вселенная была не против моей просьбы, и я ощутил, словно меня что-то тянет в пустыню и в надежде на твоё существование пустился в дорогу. Я подговорил Стража на помощь, он раздобыл мне новую одежду и повязку, что бы ты не узнал меня. Договорился с нужными людьми на помощь в пути и просил их не сказануть лишнего. Пришёл в конце концов в дом, из которого вышел сам при рождении и, как и ожидал, нашёл тебя спящим на земле. А дальше ты знаешь сам. Ты был ещё подобен младенцу и даже не понимал речи людей. я очень умилялся тогда всему, что ты делал. И вырастил тебя, переосмысляя себя самого

– Почему ты не сказал прямо? Я столько раз влипал в неприятности? Скажи ты мне, я бы не доставил столько хлопот.

– А ты смотри на меня…

– Светишься, да, и?

– Я вот-вот исчезну, каждый раз, когда тебе приходили воспоминания, я чувствовал, что теряюсь, словно таю и слабею. Нас знающих одно и тоже существовать одновременно не должно – так я думал и оказался прав. Вспомнив всё, ты стал хозяином этого тела, теперь ты и есть Кирей. Ты – он закатал свои длиннющие рукава, позволяя наконец-то увидеть руки с, неописуемыми, мерзкими шрамами, полученными в той тюрьме… видимо в первый раз. Я право на мгновение потерял возможность дышать, это был леденящий сердце ужас, мрак и боль, которую страшно даже представить. Его руки были подобны тому, как если бы его плоть разорвали на мелкие кусочки перемешали, превратили в кашу и заставили в таком состоянии срастаться заново, некоторые куски так и висели, словно отодранный скотч или срезанная кожура, лентами ещё, наверное, чувствующей что-то кожи.

– Ты! Ты будешь лучшей версией меня! Ты станешь новым мной! Ты моё искупление! Ты благословенный на жизнь самой вселенной, самим естеством существования и бытия! Законы мироздания позволили тебе явиться на свет и искупить мой грех! Ты – не запятнанный, не испытавший вкуса порока! Спасёшь меня – нежизнеспособного, того кому не хватило воли ни принять себя ни сохранить себя таким коим был.

Я – тот, кто в былые времена бы умер ещё младенцем, из-за слабости иммунитета, или ребёнком заплутал в лесу и сдался дикому зверю на съедение от того, что не хотел его убивать, ради своей защиты. Я – тот, кого подростки должны были забить в переулке ногами, забавляясь и услаждая своё глупое желание влияния и силы, но мне повезло дожить до сознательного возраста. Мне никто не перечил, меня все любили и уважали, мне так повезло, что я прожил счастливую жизнь! Но от того я так и не научился бороться, и не умер.

Меня не должно было быть!

Но ты другой! Я взрастил тебя, исправив все ошибки, кои видел и кои мог исправить, я не мог изменить только твои базовые черты, что передались, как наследство предков. Прошу тебя, моё милое, ласковое искупление! Мой сладкий кусочек счастья, очищенный от всех своих грехов, омытый святой водой, омытый моей кровью, ты больше не жертва грязи и порока. Ты неспособный найти грань, по тому и не подходи к ней близко, не ищи её. По сему завещаю тебе: убей меня и проснись.