Нежизнеспособный

Это был высокий худой и заросший щетиной уже скорее не вид дедушка, его добрые глаза периодически пускали взгляд на приборы, и в какой-то момент он всё-таки задал мне второй вопрос: «Тебе сейчас тяжело, знаю, но постарайся ответить, как тебя зовут?». Я поглубже, насколько давала боль в груди вдохнул и с шумным выдохом ответил: «Тадашин Кирей».

– Верно, а кто девушка рядом?

Я прищурился и спустя пару секунд разглядел лицо.

– Моя младшая сестра. Тадашина Джун.

– Верно, парень тебе здорово повезло, ни какие тесты не выявили повреждений мозга, правда, спал ты долго и пока плохо видишь, да?

– Да, всё немного плывёт.

– Должно пройти к вечеру. Да, ещё вопрос: Ты помнишь, что с тобой было перед падением?

– Падением?

– Ты, как сообщил твой друг, упал с третьего этажа.

В этот миг меня пробрало ужасом до самых печёнок, и я наверняка со стороны побледнел до цвета простыней, на которых лежал. Я окинул Джун взглядом и не мог найти себе места в голове, ища, куда спрятаться от стыда осознания, как же я должно быть заставил близких переживать. Она сейчас беззвучно плакала, временами поднимая глаза на меня, плакала так отчаянно, что крупные слёзы скатывались хрустальными жемчужинами и падали на толстовку. Мою толстовку. От осознания последнего, мне впервые стало так тепло на душе. Кажется, я никогда не одобрял, бери она мою одежду, но в этот раз я словно смотрел на мир новыми глазами. В это время врач продолжил:

– Тебе, мальчик, чудом удалось отделаться только разбитым коленом, мы его собрали по кусочкам, так что через год даже бегать сможешь. Редкостное везение. Да и рёбра четыре… тоже заживут, можешь не волноваться. – Дедушка положили руку мне на живот и слабо поводил, отпустив на меня грозный взгляд. – На земле была коряга и она прошла здесь почти насквозь. Так что пришлось тебя чистить внутри и зашивать как медвежонка, не пытайся вставать даже на локти, дай телу восстановиться.

– Хорошо – всё так же с трудом выдавливая слова, сказал я – спасибо, что сделали столько для меня.

Врач потрепал меня по голове мягкой сморщенной рукой и медленно покинул комнату. А Джун наконец смогла пустить голос и, подбежав к моей койке взрыдала без слов, она плакала минут двадцать и время от времени пыталась что-то сказать, но стоило ей вытереть слёзы, как они накрывали её с новой силой. В какой-то момент она всё же таки смогла побороть эмоции и посмотрела мне пронзительно в глаза.

– Кирей, поверить не могу! Слава богам, ты… ты очнулся!

– Я долго спал?

– Неделю. Ний уже извёлся, родители себе места не находят, Суиин к тебе каждый день приходила и не только она, и дивектор, и лыжий, и! И! – она снова не смогла сдержать слёзы. Капли стекали ручьём, хвостики совсем растрепались. Я смотрел на её давно не обновлявшийся цвет волос, корни совсем отросли, а краска порядком вымылась. Вся она сейчас была совершенно жалкой, и по одному только этому я ощущал, как много страдания заставил близких пережить, хоть и не нарочно. Я смотрел на неё со светлой печалью, кажется, я видел последний раз сестру много-много времени назад. Она снова собралась с силами и взяв мою руку сказала: «Я уже позвонила всем твоим друзьям, кого вспомнила, Ний скоро будет».

– Он сейчас не здесь?

– Мы с ним по очереди решили сидеть с тобой, я так рада, что ты проснулся в мою смену.

Я повернул голову в сторону и впился жадно взглядом в небо. Я вслушивался. И не слышал ни всхлипов Джун, ни шелеста листвы, ни звуков города, я вслушивался в пустоту и надеялся услышать свой собственный голос. Но, ожидаемо, окружала в голове меня лишь кромешная тишина. Времени мало. Зная Ния, он примчится так быстро, как это только позволено живому человеку. Я думаю… Этот парень поймёт и примет меня, даже с тем, что никто кроме него не способен это понять. Я обязан попросить у него прощения. Хотел бы я извиниться за всё, что сказал ему, преклонив колени. Не выйдет. Но если и так, он простит меня. Это же Ний. И это же я. Слёзы проступили, и я закатил глаза, стараясь сдержать их в себе, но одна непослушная капля всё-таки выскочила наружу и пустилась медленно по виску. Я, затаив дыхание, ощущал и пропускал сквозь глубину сознания её холод и то, как слегка пощипывает след, оставленный после неё. Солёная капля спустилась и упала на белоснежную ткань подушки. Небо было всё таким же свободным и чистейшим голубым полотном, а в моей голове, так вовремя всплыли слова Ай: «Знаешь, я думаю мы с тобой похожи». Я поводил головой еле заметно из стороны в сторону, и вновь провалился взглядом в небосклон и продолжил плавать в мыслях: «Что мне ему сказать? Как мне ему это сказать?» Синхронно с очередной упавшей в капельнице каплей меня осенило, и я тихо спросил: «Джун, у тебя нет с собой телефона?».