Читаем Нежна завист полностью

Моето бъдеще бе в женски ръце, нали? В моите собствени. До мен нямаше да има свестен мъж, а все по-голям брой котки. Щях да стана ексцентричка, да се оттегля в малка ферма в Съсекс с шестдесет котки и да оставя племенниците си да се изядат от яд, като завещая всичко на своите питомци. Съдбата ми бе предначертана.

Все още нямах котка, но бе неизбежно да си взема.

— Ура! — весело извика журналистката. — Какви са предимствата човек да бъде богат?

— Има пари — казах аз.

Шегувах се, разбира се. Но авторите на клюкарските рубрики обожаваха това, а и всяка малка скандална изява ми носеше популярност. И цената на скулптурите ми се покачваше.

Но богата? Не, не бях и не знаех какво е човек да бъде богат. Може би трябваше да й кажа да попита Том Дръмънд. Той със сигурност знаеше.

Том бе навсякъде около мен. Бе сключил нова сделка с Ричард Брансън и във всички бизнес издания го наричаха „млад магнат“, пишеха за него и по клюкарските страници на вестниците и в „Хелоу!“, и къде ли не. Нямаше го единствено в реалния ми живот.

Не се обаждаше. Не пишеше и дори не отговори, когато му изпратих съобщение за новия си адрес.

Веднъж намерих претекст да позвъня в офиса му и когато вдигна, бе съвършено учтив, но купи десет от благотворителните брошури, които продавах, и каза „дочуване“, без дори гласът му да затрепери.

Е, нямаше да се примиря. След прекрасното изживяване, което бяхме имали, нямаше да допусна всичко да бъде забравено. В новата книга, която четях: „Как да спечелите любовта на богат мъж: Тридесетте стъпки към сериозното обвързване“, се казваше, че не бива да му се обаждам и че ако позвъниш на един мъж два пъти през една и съща седмица, би могъл да си въобрази, че изпитваш някакви чувства към него. Но си помислих: „Хей, бъди дръзка. Защо да чакаме мъжете да ни канят на срещи? Поговори с Том, той ще прояви разбиране, ще се съгласи да излезете и всичко ще бъде наред“.

Не бях способна да му дам това, което иска. Как бих могла? На Гейл й бе достатъчно тежко.

Не бях чула от нея по-мили думи от: „кучко, ти съсипа живота ми“. Преди да се преместя в новия си апартамент, бях започнала да намирам злобни бележки в банята. „Дръж крадливите си ръце далеч от това“, или „Не докосвай видеото, ще го унищожиш както сърцето ми“. Агонизирах от чувство за вина. Гейл се заключваше в стаята си, плачеше с часове и не ме пускаше вътре. Минавах покрай банята и виждах, че раменете й се тресат. Бе непоносимо за мен, трябваше да се махна от там.

— Гейл не се храни добре — каза ми татко, когато тя опакова багажа си в малък куфар и си отиде у дома, за да се възстановява. Не се хранела добре. Какво искаше да каже? Че изяжда по една гьбка за вечеря вместо по две? Но получих такъв стрес, че кожата ми започна да изсъхва и да се бели.

Бях преживяла толкова любовни разочарования. Спомням си, че когато Хана ми отмъкна Джъстин, исках да умра. Но поне не бе родната ми сестра.

— Не мислиш ли, че е извратено един мъж да ходи с две сестри? — попита Гейл с пискливия си глас по телефона. — Може би в момента пише за това на „Плейбой“, мръсникът!

Да не говорим какво каза веднъж по повод успеха ми.

— О, знаех си — захленчи Гейл. — Знаех си, че си амбициозна кучка и само очакваш удобен момент да ме направиш за смях.

— Не съм имала такова намерение — кротко отвърнах.

— Ще те опиша в романа си — закани се тя с ужасяващо злорадство. — Няма да ти хареса, когато го издадат.

— О, моля те, кажи ни за какво става дума в твоя роман — настоя Кийша. — Моля те, Гейл.

— Не. Това е…

Когато видя подигравателната й усмивка, сестра ми отново избяга разплакана.

Почувствах се по-долна от червей.

— Как можа да постъпиш толкова жестоко?

— О, стига, Ал. Наранена е единствено гордостта на това момиче. Трябва за се омъжиш за Том, щом искаш да бъдеш с него. Тя ще го преживее.

Но не можех. Дори след като се изнесох.

Представях си Гейл с обляно в сълзи лице на сватбата ни, седнала в някой ъгъл, с плетена розова пола и блуза от естествена вълна.

Забравих за наръчника си по сериозно обвързване и позвъних на Том.

— Държиш се глупаво, мисля, че трябва да излезем заедно — уверено казах аз.

— Да се срещаме зад гърба на сестра ти? — попита той след няколко мъчителни мига, в които ми хрумна, че не ме е познал.

— Докато си намери друг приятел — отвърнах, с по-малка доза увереност.

— Алекс — въздъхна Том. Дори дъхът му ме възбуждаше. Господи, зърната ми станаха твърди като рубина на Кийша. — Чаках твърде дълго и няма да се крия. Ако наистина искаш да бъдеш с мен, престани да търсиш оправдания.

— Оправдания? — ядосано повторих.

— Да, оправдания. Знаеш, че Гейл не ме обичаше истински. Просто отново бягаш от обвързване, както винаги.

Избухнах в смях.

— Аз, да бягам от обвързване? Мъжете са тези, които…

— Помисли какви мъже си избирала досега — спокойно каза Том. — Самата ти, Алекс. Тогава се опитай да ми кажеш, че не се криеш от любовта.

— Значи отказваш да излезеш с мен — изръмжах.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Чудодей
Чудодей

В романе в хронологической последовательности изложена непростая история жизни, история становления характера и идейно-политического мировоззрения главного героя Станислауса Бюднера, образ которого имеет выразительное автобиографическое звучание.В первом томе, события которого разворачиваются в период с 1909 по 1943 г., автор знакомит читателя с главным героем, сыном безземельного крестьянина Станислаусом Бюднером, которого земляки за его удивительный дар наблюдательности называли чудодеем. Биография Станислауса типична для обычного немца тех лет. В поисках смысла жизни он сменяет много профессий, принимает участие в войне, но социальные и политические лозунги фашистской Германии приводят его к разочарованию в ценностях, которые ему пытается навязать государство. В 1943 г. он дезертирует из фашистской армии и скрывается в одном из греческих монастырей.Во втором томе романа жизни героя прослеживается с 1946 по 1949 г., когда Станислаус старается найти свое место в мире тех социальных, экономических и политических изменений, которые переживала Германия в первые послевоенные годы. Постепенно герой склоняется к ценностям социалистической идеологии, сближается с рабочим классом, параллельно подвергает испытанию свои силы в литературе.В третьем томе, события которого охватывают первую половину 50-х годов, Станислаус обрисован как зрелый писатель, обогащенный непростым опытом жизни и признанный у себя на родине.Приведенный здесь перевод первого тома публиковался по частям в сборниках Е. Вильмонт из серии «Былое и дуры».

Екатерина Николаевна Вильмонт , Эрвин Штриттматтер

Проза / Классическая проза
Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй
Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй

«Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй» — это очень веселая книга, содержащая цвет зарубежной и отечественной юмористической прозы 19–21 века.Тут есть замечательные произведения, созданные такими «королями смеха» как Аркадий Аверченко, Саша Черный, Влас Дорошевич, Антон Чехов, Илья Ильф, Джером Клапка Джером, О. Генри и др.◦Не менее веселыми и задорными, нежели у классиков, являются включенные в книгу рассказы современных авторов — Михаила Блехмана и Семена Каминского. Также в сборник вошли смешные истории от «серьезных» писателей, к примеру Федора Достоевского и Леонида Андреева, чьи юмористические произведения остались практически неизвестны современному читателю.Тематика книги очень разнообразна: она включает массу комических случаев, приключившихся с деятелями культуры и журналистами, детишками и барышнями, бандитами, военными и бизнесменами, а также с простыми скромными обывателями. Читатель вволю посмеется над потешными инструкциями и советами, обучающими его искусству рекламы, пения и воспитанию подрастающего поколения.

Вацлав Вацлавович Воровский , Всеволод Михайлович Гаршин , Ефим Давидович Зозуля , Михаил Блехман , Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин

Проза / Классическая проза / Юмор / Юмористическая проза / Прочий юмор