Нежная и очень грешная, или Сколько волка ни люби

Я неспешно потопала к себе, но тут меня, как говорила одна моя старая подруга, «осетенило». Если я завтра собираюсь в гости к нотариусу, мне как минимум нужно знать, куда собираться. Жанна и Света вряд ли знают, с какой конторой имел дело их хозяин. Маргариту Геннадьевну я спрашивать не хочу – мало ли что она подумает. Единственное, что мне остается, – бумаги и записные книжки усопшего, которые я, возможно, найду в его кабинете.

За два дня я уже успела немного обследовать дом и во время своей исследовательской экспедиции обнаружила домашний офис Кирилла на первом этаже недалеко от лестницы.

На всякий случай постучавшись и не получив ответа, я тихо прошмыгнула внутрь и включила свет. Кабинет тоже выглядел как в кино: большой дубовый стол, пара кожаных кресел, старинный глобус около окна, много полок с книгами и роскошный ковер на полу. Картину немного портил компьютер, привнося нежелательную черту современности.

На столе ни еженедельника, ни бумаг. Тогда я взялась за ящики. Степлеры, ручки, блокноты, ластики, ножницы, карандаши и другие канцелярские прелести, но не то, что мне надо. Выдвинув второй ящик, я увидела несколько папок и маленькую записную книжку. Я схватила интересующий меня предмет. Павлов Ф. И., Державин В. А., Казаков М. Б., Ларин Е. Т. Записаны только имена собственные. Никаких пометок типа «нотариус» или «нот. контора». Со вздохом я открыла третий (и последний) ящик. Что тут у нас? Дискеты, пара ручек, снова папки с бумагами и небольшая железная коробочка. Я взяла находку и приподняла крышку. В коробочке лежали визитные карточки, их было не меньше полусотни. Я терпеливо прочитала каждую. Через пятнадцать минут передо мной лежали отобранные визитки в количестве шести штук. Всех их объединяло то, что на них значилось «юридическая» или «нотариальная контора». Я взяла ручку, чистый листок и переписала все координаты вместе с названиями фирм. Положив листок в задний карман джинсов, я осторожно сложила визитки обратно в коробочку и вышла из кабинета.

Сегодня уже немного поздновато звонить и требовать юридической консультации. Довольная своими детективными успехами, я зашагала к себе в комнату. Потерпи, Лилечка, скоро я тебя отыщу, а вместе с тобой и настоящего убийцу Кирилла. Где же ты, подружка?

Проходя мимо комнаты Лисы, я услышала какие-то странные звуки. Это была не музыка и уж, конечно, не телевизор. Такое ощущение, что в комнате кто-то громко читает вслух. Я немного поколебалась и решила заглянуть к своей подопечной.

Я приоткрыла дверь и увидела ее во всей красе: Лиса стояла ко мне спиной, на ней была надета длинная юбка – где она только ее откопала? По всей комнате были разбросаны листы с текстом, сама же хозяйка, держа в одной руке бумагу, а в другой искусственную розу, громко, с упоением, декламировала:

Одно ведь имя лишь твое мне враг,
А ты – ведь это ты, а не Монтекки.
Монтекки – что такое это значит?
Ведь это не рука, и не нога,
И не лицо твое, и любая
Часть тела. О, возьми другое имя!
Что в имени? То, что зовем мы розой,
И под другим названьем сохраняло б
Свой сладкий запах…

Я, невольно заслушавшись очаровательной речью красноволосой Джульетты, нечаянно наступила на один из листков, валявшихся на полу. Бумага предательски хрустнула, и юная «Капулетти» быстро оглянулась на меня.

– Тебе какого черта здесь надо? – сверкая глазами, закричала Лиса.

– Я просто заслушалась, – честно ответила я, входя.

– Шекспира не читала? Чего приперлась? – заорала она и шагнула в мою сторону, но запуталась в длинной бесформенной юбке и бухнулась на пол. Из ее рук выпали листки с текстом и подлетели к моим ногам. Я наклонилась и подобрала пьесу.

– Дай сюда! – грозно приказала Лиса, поднявшись на ноги.

– Держи, – мирно сказала я, – у тебя почти получается.

– Как это «почти»? – не поняла Лиса. – В каком смысле?

– В прямом. – Я пожала плечами и вышла в коридор.

Дверь за моей спиной тут же открылась.

– Подожди. – Лиса, сделав героическое усилие над собой, тихо, словно стесняясь, спросила: – А как надо?

– Ну… – я помялась пару секунд для пущей важности, – знаешь, за пять минут я тебе помочь не смогу.

– Почему за пять? – не поняла Лиса. – А за час? Входи.

Мы вернулись в комнату. Я села на кровать девочки, заложив ногу на ногу. А юное дарование встало напротив меня, снова взяв в руки текст.

– У нас завтра прослушивание, – сказала Лиса, наморщив брови, – на роль Джульетты будут пробоваться шесть девочек…

– И та блондинка? – спросила я, вспомнив эпизод с тасканием за волосы во дворе гимназии.

– Сонька Деева, да, она тоже, – угрюмо кивнула Лиса, – она – мой самый сильный конкурент. В актерскую студию четыре года ходила. – Моя подопечная тяжело вздохнула и с грустью посмотрела на листок в своей руке.