Нежная королева

Смущаясь своего не вполне подходящего для церкви вида, консорт отступил в глубину колоннады, чтоб за спиной у монахов подойти к Хельви, чья меховая накидка маячила у алтаря. На него никто не обратил внимания. Сонные, как мухи, братья клевали носами, машинально повторяя слова литании. Их негромкий, но дружный распев парил под округлыми сводами часовни и отражался от толстых стен.

Пожалуй, этот маленький храм был едва ли не самой старой частью гранарского дворца, выстроенной еще в монсальватском стиле. Здесь не было ни скамей вдоль стен - в Гранаре вообще считали неприличным разговаривать с Богом, сидя - ни темных альковов по углам, куда молящийся легко мог спрятать свои грехи. Переступая через порог таких церквей, человек сразу же оказывался под главным куполом - в центре Мироздания. Эта странная особенность старых базилик, оставшихся в наследство от давних времен и более счастливого народа, почему-то очень нравилась Харвею.

Сейчас он обогнул зал и оказался почти за спиной у Хельви. Королева стояла на коленях, склонив голову, и беззвучно читала молитву. Деми легко представил, как шевелятся ее губы. В часовне было холодно, и он испугался, как бы жена не простудилась на каменном полу. Белый мех нурландского писца не спасал ее коленей, а маленькая бархатная шапочка цвета морской волны, из-под которой выбивались длинные, не завитые пряди волос, вряд ли могла защитить уши от пронизывающего ветра, долетавшего с улицы.

Раньше Хельви не казалась мужу особенно набожной. И то, что Харвей видел сейчас, сильно удивило его. Со времени их свадьбы консорт наблюдал королеву в церкви только на официальных церемониях. Для него естественнее была Хельви, отплясывающая Лилиен Бич в хороводе словно сорвавшихся с цепи мужчин и женщин (консорт дорого бы дал, чтоб посмотреть, как гранарские воины танцевали этот языческий вихрь где-нибудь на горной поляне под открытым небом) или раскладывающая на столе деревянные руны, чтоб узнать, едет ли она завтра на охоту. Даже Монтаньяр, такой светлый и прекрасный место высшего паломничества, открытое далеко не всем - вызывал у Деми законные сомнения. Частью какого мира он был? И не являлась ли Хельви с ее тайнами плоть от плоти народа, населявшего горную обитель радости?

Сейчас консорт словно заново увидел жену в коленопреклоненной женщине, вставшей до рассвета, чтоб отстоять заутреннюю, и мог сказать только одно: королева сильно испугана. Она касалась лбом каменных плит, выпрямлялась, крестилась и снова опускала голову. Ее рыжие в пламени свечей волосы беззащитно мели пол. В какую-то минуту Харвей услышал обрывок "Отче наш": "Да избави нас от лукавого" -- выдохнутый четь громче остальных слов. Ему показалось, что плечи жены мелко трясутся. Неужели она плакала?

Все это удивило Деми. Что он в сущности знал о Хельви? Почему все время их брака считал ее чуть ли не колдуньей, как всех женщин, сопричастных к древним сальвским обрядам? А ведь гранарцы с их проникшей в плоть и кровь верой вряд ли потерпели бы королеву-безбожницу. Открытие заставило Харвея задуматься. Живя в Беоте, он привык лениво, почти презрительно относиться к церкви. Религиозная реформа Дагмара VIII навсегда отделила Плаймарскую монархия от папского престола в Альбици. Она пришлась беотийскому купечеству, не говоря уже о казне, как нельзя кстати. Прижимистые бюргеры готовы были лучше не показываться в храме, чем платить десятину.

Совсем иначе дело обстояло в Гранаре, где народ ходил с красными от земных поклонов лбами. При плаймарском дворе Деми, изредка испытывавший потребность причаститься, выглядел белой вороной. Зато в Гранаре он слыл едва ли не безбожником. Даже вечно занятый д' Орсини в принципе не понимал, как можно не сходить к исповеди в конце недели? А ведь командир королевской охраны тоже плясал тогда "Лилиен Бич" и был полон самых разнообразных сальвских суеверий. Либо он, Харвей, чего-то не понимает, либо мир, в котором живут окружающие люди, для них не так противоречив, как для него.

Монахи закончили петь литанию и вереницей двинулись через алтарь. В это время консорт увидел, как из купола на пол часовни упал широкий рассветный луч и в нем, словно соткалась из воздуха призрачная фигура, вставшая за спиной у Хельви. Харвей мог разглядеть лишь крылья и руки, легшие сзади на плечи молящейся королеве. Ударил колокол. Братья св. Гервасия двинулись из-за алтаря в обратный путь. Видение начало таять. Деми бросился к жене, но она уже сама поднималась с колен, ее лицо было светло и тихо.

-- С тобой все в порядке? - консорт попытался подхватить Хельви на руки, но женщина остановила его жестом, показывая, что такой поступок в храме не уместен.

-- Мне хорошо. - улыбнулась она, опершись на руку мужа. - Так хорошо, как давно уже не было.

-- Кто это? - Харвей не скрывал своего удивления. - Лорд Монтаньяра?