Нежная королева

-- До срока Последней Битвы, сынок. - снисходительно бросил бывший владыка Гранара. - До тех пор, пока нам не пришла пора снова взять в руки оружие. Монтаньяр ведь - крепость. Военная крепость, мальчик. А ты и не заметил? Здесь собираются силы Света с Великой Сальвской равнины. Все, в ком течет кровь сальвов, рано или поздно приходят сюда.

-- А скоро это произойдет? - не выдержал Харвей, понимая всю праздность своего вопроса в месте, где не было времени в человеческом смысле слова.

-- Никто не знает, - отозвался король, -- но... - он хлопнул молодого лорда Деми по плечу, -- ты еще успеешь присоединиться к нам, и Хельви, -Рэдрик подумал, -- и ваши дети тоже. Трое из ваших внуков станут великими воинами, и я видел их имена, золотыми буквами записанные на скрижалях славы той последней битвы.

-- Разве исход ее известен? - удивился Харвей.

--Конечно.

-- Мы победим?

Король Рэдрик улыбнулся ему мягко и чуть печально.

-- Проиграем. - он дал возможность удивлению стечь с лица лорда и добавил: -- но это не значит, что мы не должны драться. Потом Господь все равно одержит верх.

Хельви целовала мать.

-- Теперь идемте. - сказал им король Рэдрик. - Нам пора на пир.

Что они пили? Золотые чаши с золотым вином подносили гостям по приказу лорда Монтаньяра. Потом танцевали необыкновенно прекрасные, величественные танцы, и легкость, с которой пары кружились по залу, напоминала плавный бег листьев на теплом осеннем ветру.

Харвей не помнил, как и когда его, словно на ладони, донесли до кровати и опустили под пышный балдахин из снежно-белого шелка. Он спал глубоко, но с невероятной ясностью видел, как в комнату вошли Хельви и лорд Монтаньяра.

-- Ты действительно этого хочешь? - мягко спросил владыка прекрасного города.

-- Да. - кивнула королева.

-- И именно сейчас? - усомнился белокрылый. - Ты уверена, что тебе самой не нужно, чтоб он страдал? Не нужно жалеть его? Быть ему ближе?

-- Я откажусь от этого. - покачала головой Хельви. - Но я хочу, чтоб ему стало легче.

Лорд Монтаньяра кивнул.

-- Ты любишь не для себя. - удовлетворенно сказал он. - Так что ему мешает справиться с болью сна?

-- Руки. - твердо ответила Хельви.

-- Ах, да. - улыбнулся лорд. - Связанные руки. Как я мог забыть!

И тут Харвей узнал его. Однажды, после особенно долгого и ничего не давшего допроса, Свищ так рассвирепел, что приказал тюремщикам отвести лорда Деми не в его камеру, а спустить вниз, в переполненные казематы для воров и убийц. Там заключенных готовили к отправке на каторгу. Там царил такой смрад и такой ад, что ни один случайно попавший туда человек не выходил таким же, как вошел. Тюремщики бросили будущим каторжникам несколько медных монет, которые могли пригодиться им на этапе, а потом швырнули в открытые двери своего упрямого пленника.

-- Ломайте, ребята. Свищ приказал.

Харвей не пережил бы и получаса, если б кто-то внезапно не тронул его за плечо.

-- Идем. - услышал он властный и вместе с тем ласковый голос и, открыв глаза, увидел это прекрасное, полное сострадания лицо.

-- Идем. - повторил незнакомец и, взяв Деми за руку, повел куда-то наверх. Там они застыли, между небом и землей, а когда Харвей попытался оглянуться вниз, где эти подонки творили с его бесчувственным телом что-то невообразимое, белокрылый гость остановил его: -- Не смотри.

Деми не знал, сколько прошло времени, прежде чем державший его в объятьях ангел сказал:

-- Тебе пора возвращаться.

-- Нет, я не хочу. - взмолился Харвей. - Я не могу снова туда.

-- Ты должен. - грустно улыбнулся незнакомец. - Тебе еще рано. - и разжал руки. - Не бойся, все уже позади.

На следующий день у пленника началась лихорадка. Потом его посетила королева Этгива, и в конце долгой темной полосы блеснула слабая надежда выжить.

Теперь он лежал на неслыханно мягкой, неслыханно нежной постели, которая сама, будто лодка, покачивалась из стороны в сторону и пела ему колыбельные песни. Окутанный облаками шелкового тумана, Деми слышал то гул прибоя, то чувствовал слабое дуновение ветра, теплой струйкой скользившее по щекам. Было хорошо. Вдруг темная медная дверь в зеленых разводах с тяжелым стуком закрылась за ним, и лорд упал туда, откуда во сне и не выходил.

Грубая каменная кладка стен. Красный глаз жаровни сзади. Холод склепа, ощущаемый обнаженной спиной. Монотонный голос в сотый раз читающий вопросник.

-- Будешь, скотина, отвечать? - Свищ подходит совсем близко. Слишком близко, чтобы болезненный спазм немедленно не скрутил желудок Харвея, и тошнота не покатилась к горлу. -- Что головой мотаешь? Хочешь, чтоб я сам тобой занялся? Знаю, что хочешь. - Свищ смеется.

Деми в отчаянии зажмурил глаза, напрягшись всем телом и ожидая адской боли, и вдруг понял, что его руки, накрепко защелкнутые в наручники на кольцах у стены - свободны...

С хрустом проломилась челюсть Свища. Двое других следователей с размаху ткнулись мордами в угли жаровни. Палач в кожаном фартуке отлетел к стене и грузно осел на пол, круглая, бритая голова безвольно поникла, из искривленных губ побежала алая струйка.