Нежная ночь Ривьеры

Внутри дворец был роскошен. Сара про себя усмехнулась: все эти хрустальные люстры, древнеримские статуи, чудовищных размеров камин, позолоченная мебель не очень-то вязались с репутацией серьезного ученого. Может, и правда профессор устраивает здесь пышные оргии в античном духе, о которых судачат все вокруг?

– Прошу, располагайтесь! – засуетился Андре. – Я скажу профессору, что вы уже здесь!

И скрылся за позолоченной дверью.

– Странно, – сказал Джеральд. – Не ожидал, что мы единственные гости. Думал, будет прием. Интересно, зачем он все же…

Тут дверь распахнулась. В гостиную зашел человек в деловом черном костюме: высокий, худощавый, стремительный, с нервным умным лицом, большими внимательными карими глазами и пышными черными усами.

– Очень рад вас видеть. Серж Воронов! – представился он.

– Весь мир уже знает вас в лицо, – улыбнулась Сара.

Полистав газеты, она знала гораздо больше: на самом деле профессор приехал во Францию из далекого российского городка, странно сочетающегося с его фамилией – Воронешш. Учился в Сорбонне и Высшей медицинской школе, его наставником был знаменитый Нобелевский лауреат, физиолог и хирург Алексис Каррель. После женитьбы на увлеченной алхимией Маргарите Барбе Воронов уехал в Каир, где был лейб-медиком при дворе вице-султана Египта. А когда через 14 лет вернулся во Францию, начал творить чудеса.

– Извините меня за бесцеремонность… Вы, наверное, сочли этот способ знакомства странным. – Воронов источал доброжелательность, но Саре показалось, что в глубине его глаз мелькают беспокойные тени. – Тому есть объяснение. Я много о вас слышал… Хорошего! И мне захотелось поговорить с вами наедине. Видите ли, тема достаточно, гм… необычная, я бы сказал, деликатная…

Джеральд неслышно вздохнул. Так и знал! Попросит денег? Но Воронов и сам сказочно богат. Огромное наследство от внезапно умершей второй жены, бешеные гонорары за операции. Нет, он не даст впутать себя и Сару в сомнительные дела. А сомнительностью так и веяло от всего, чем занимался этот нервный, умный человек, в чьих глубоких глазах как будто и впрямь проглядывало что-то обезьянье.

– Для начала, чтобы развеять домыслы, я хочу рассказать вам, каких успехов в омоложении мы действительно достигли. – Воронов заговорил так, будто собирался прочесть им лекцию.

Сара его перебила:

– Милый Серж! Могу я вас так называть? – Она нежно коснулась его руки.

– Конечно, конечно! – просиял Воронов, растаяв, как и все, кто попадал под теплый свет ее обаяния.

– Простите мою прямоту. Но я ужасно любопытна. И не доживу до конца вашего рассказа, пока не узнаю, чем вас заинтересовали именно мы? Неужели вы считаете, что нам с Джеральдом, – Сара победно глянула на стройного, сияющего здоровьем мужа, похожего на студента колледжа, – уже пора омолаживаться?!

– Что вы! – испугался Серж и замахал руками. – Ни в коем случае! Даже если бы вы вдруг захотели, поверьте, я не смог бы вас принять. Очередь расписана на два года вперед.

– Но тогда… – Сара подарила самую очаровательную из своих улыбок, оставив вопрос висеть в воздухе.

– Какая вы… есть такое русское слово – торопыга! – Профессор неожиданно забулькал, и Сара даже не сразу поняла, что он так смеется, будто бросает камешки в море. – Нет, будем считать, что я вас похитил и заставил следовать моему плану. А потому сначала приглашаю на экскурсию. В любом случае вы не потратите время зря: будет что рассказать вашим друзьям. Ведь все мечтают сюда попасть! Идемте!

Сара с Джеральдом переглянулись: угадал, угадал профессор причину их визита! И, еле поспевая, последовали за Сержем, который шагал так стремительно, будто в спину ему дул попутный ветер.

Обезьянья молодость

Пройдя через анфиладу роскошных комнат, они оказались в другой части Дворца, которая резко отличалась от первой. За несколькими дверями – последняя была такой тяжелой, что профессору понадобилась помощь Джеральда, чтобы ее открыть, – начинался белый коридор, который напоминал обычную больницу. С двух сторон шли комнаты. Или все же палаты?

Сара поежилась. Она не любила больниц.

– Заходите! – распахнул одну из дверей профессор.

Это была лаборатория. В углу набычился страшноватый прибор с мехами-гармошками, на огромном железном столе теснились склянки, мензурки, в колбах, соединенных резиновыми трубками, плескались неприятно-розоватые жидкости. У края стола сидел человек в белом халате, уткнувшись в микроскоп.

При виде профессора он подскочил и, виновато улыбаясь и кланяясь, даже не вышел, а испарился.

– Я попросил сегодня нам не мешать. Но эти ученые! – Профессор усмехнулся в усы. – Видите, здесь мы проводим исследования тканей для пересадки, готовим препараты. – Воронов кивнул на фарфоровую дощечку с красными кусочками, от вида которых Сару замутило.

– Хотите посмотреть, как выглядит вечная молодость? – показал он на микроскоп. – Там срез семенников обезьяны…

Сара отвернулась, а Джеральд тут же уселся на место лаборанта.

Воронов перешел к главному: