Нежная ночь Ривьеры

А он хотел быть богом в другом. Актерском. И ведь одарила его судьба, был, был у него талант! В школьном театре миниатюр Борис блистал, передразнивая учителей так, что зрители падали со стульев от хохота. А голоса! Мог так изобразить любого – если не видеть, кто говорит, ни за что не отличишь. Как-то они с приятелями увлеклись розыгрышами: звонили домой одноклассникам и говорили голосом директора:

– Ваш сын исключен из школы за домогательство к учительнице истории!

Была у них такая старая грымза.

Или:

– Ваша дочь участвовала в программе по секс-просвещению. Приходите завтра на ее награждение почетной грамотой как самой активной участницы.

Ну и всякое такое. Пока директор не узнал, откуда двинулся на него беспокойный родительский поток. Вызвал. Отчитал. Пообещал выгнать, если еще раз повторится. Директор в школе был не злой. Скорее, равнодушный: он ждал перевода в министерство, и лишние скандалы ему были ни к чему.

– Ну-ка, покажи меня, как ты это делаешь? – спросил он, когда Борис уже подходил к двери.

– Да неудобно, – помялся тот.

– А меня дураком выставлять удобно было?

Борис и показал. Директор посмеялся. А потом сказал роковую фразу:

– Да у тебя талант. Тебе в актеры надо идти!

С тех пор Борис только об этом и мечтал. Поступать решил в ГИТИС. Боялся одного: не услышат ли экзаменаторы его легкий акцент. Мать у Бориса была русская, а отец – серб. После югославских войн они рванули за лучшей жизнью в Ниццу, где у отца жил двоюродный брат. Но лучшая жизнь не наступила. Мать пошла в официантки, отец таксовал. Денег не прибавлялось, родители ссорились. После очередного скандала мать собралась и улетела вместе с сыном в Москву.

Сначала повезло: в ГИТИС Бориса приняли. На показах басни экзаменаторы смеялись в голос: он умудрился изобразить в героях не только политиков и певцов. Но и известного актера – председателя комиссии.

А к третьему курсу уже и он, и педагоги поняли: талант у него есть. Но – талант имитации. Он мог блестяще показать любого из тех, кого видел. Передразнить любой иностранный язык, «снять» голос с телеэкрана, музыкальной записи.

Но создать новый глубокий образ не мог.

А тут еще несчастная любовь. Была на курсе такая вот сероглазка. Вроде посмотришь – ничего особенного. А как выйдет на сцену – будто электрический ток через нее идет. Звезда!

Все парни с курса вокруг нее вились. Ну и Борис. Даша сначала к нему снизошла. Вне занятий он со своим обезьяним даром был знаменитостью. А потом резко остыла. Она любила только первых. А Борис в профессии – ноль.

Как-то на репетиции учебного театра, когда он в пятый раз не смог сказать нужную фразу, не выдержала. Сверкнула насмешливо серыми глазищами:

– Чего ты нас всех мучаешь? Тебе не сюда, а в передачу Петросяна!

Мастер курса только хмыкнул, друзья отвели глаза.

Больше на занятия Борис не ходил. А чтобы избежать призыва в армию, уехал к отцу во Францию. Устроился ремонтником в автомастерскую.

Тут все и началось. Как-то двоюродный брат отца попросил его подшаманить машину, чтобы она могла стартовать мгновенно.

Результат родственника впечатлил. Машина только что не взлетала с места. А еще он увидел, как Борис на ней ездит: в вождении всего на свете он был ас.

– Деньги нужны? – спросил.

Борис кивнул. Кому не нужны?

– Не такие. Серьезные. Но и риск серьезный. Отец твой когда-то к нам не пошел. А ты, я вижу, парень отчаянный. Говорят, на актера учился? Тоже пригодится.

Так Борис стал членом банды «Розовая пантера».

Сначала технарем: готовил технику для отхода. Потом – укрывателем: сам на ней уходил с добычей. Потом – еще и разработчиком. Это он придумал после кражи ювелирки на самой оживленной улице Токио, где вечные пробки, уехать на велосипедах. Или в торговом центре, где они взяли украшения из дорогого бутика, пересесть на выставленное для розыгрыша авто. И ведь все удавалось!

Но сейчас…

Борис еще раз оглядел жалкие девчоночьи богатства на столе. А что, если? Бросить все к черту. Купить здесь домик. Жениться на такой – да нет, на этой, сероглазой. За долгие годы копирования он научился считывать характер людей с одного взгляда. Его мозг, как компьютер, выхватывал главное и мгновенно выдавал результат: добрая, умная, уравновешенная, не уверена в себе, скрывает это за насмешливостью. С ней можно болтать обо всем, много смеяться. И…

Борис затряс головой, прогоняя наваждение. Нет. Конечно, нет. Но хоть какое-то маленькое безумство он может себе позволить?

* * *

Через полчаса в магазин парфюмерии в Ницце зашла мусульманка в хиджабе: в узкой прорези был виден лишь блеск янтарных глаз. Купила красивую косметичку, пудреницу «Герлен», тушь, самый дорогой крем, золотые карандашики и новые духи с нежным запахом луговых цветов.

Выйдя из магазина, на секунду остановилась у цветочной лавки. И направилась к стоянке такси. Там томным нежным голоском на плохом французском попросила таксиста доставить этот пакет в отель «Бель Ривес» для номера 156. Не хочется таскать покупки с собой… Щедро заплатила.

И села в следующее такси.

Надо было готовиться к вечеру.

* * *

Звонила Катя.