Нежная охота на ведьму

— Что значит «обратное»? Ты считаешь, что твое панно может вызвать смерть Кары? Марк, не впадай в мистические бредни! Давай считать, что сходство с оригиналом в этом портрете не намеренное. Его создавал ты, а не я, а ты даже не видел Кару своими глазами. Только фотку! Так что это никакое не привидение. Если тебе от этого будет легче… Мне лично нет! У меня, кстати, сестрица привидениями профессионально занимается. Клянусь — узнаю, как всех нас обезопасить! А пока давай не будем киснуть.

— Мне не нужны твои сестрицы! Я и без них знаю, что мне делать.

И Марк исчез. Он был упрямцем, но как профессионал — безупречен. Его увлекли новые технологии. Неудачу в перспективном он воспринял крайне болезненно. Глеб обескураженно бродил по мастерской и был раздираем желанием тоже куда-нибудь сбежать — но одновременно выбирал лучшее место для панно, которое он про себя называл «Ученица Сен-Жермена»… Это ж надо было выдумать такую ахинею! Неужели Марк во все это верит?! Но, когда темнота сгустилась, мысли непроизвольно приняли иное русло: верит даже тот, кто в здравом уме… во всяком случае, был до сего момента. И опасения его по-странному противоречивы: эманация Кары опасна, но не только для других — для себя самой тоже. Что, однако, все это значит? Он ничего не знал о видениях критических состояний, да и все это его не волновало бы, если бы… он сам не чувствовал какой-то пугающей ноты. В чем, конечно, Глеб никогда не признался бы себе, но Марк своим бегством «разрешил»…

Нет, только этого не хватало — впасть в мистику! Наверное, это все игры пресловутого графа Сен-Жермена, о котором Глеб слушал вполуха. Его рука мусолила телефон, но он не хотел тревожить Кару в поездке вопросом «жива ли, здорова». Она уехала в какую-то милую провинцию провести с друзьями маленькую экскурсию по местам силы — так она это называла. Подробности, как всегда, ускользнули из памяти Глеба. Она, конечно, звала и его, но дела, обернувшиеся крахом, задержали его в столице. «Прекрасна и неутомима!» — подумал он мимоходом. Кара и вправду была уникально легка на подъем. Это была не столько знакомая всем здоровым организмам тяга к путешествиям, это была миссия! Любой городской закоулок становился для Кары зачином для архитектурно-исторической истории. А если он был ей незнаком, он становился предметом страстного изучения. Повествуя о своих любимых местах, она расцветала. И Глеб не столько вникал в суть, сколько наслаждался самой риторикой, симфонией голоса и удивительных подробностей бытия, сливающихся в мощный красивый поток. Он вспоминал, как в их первое свидание Кара, вначале смущенно преодолевая свое заикание, потом вдруг легко вышла из его прокрустовых берегов, и Глеб почувствовал, что он для нее уже не чужой. Ведь известно, что в спокойном состоянии этот речевой затык исчезает… И такое доверие для него, обычно не думающего о подобных вещах, стало обезоруживающе трогательным…

При этом ее никак нельзя было назвать слабой. Кара была абсолютно чужда физической усталости. Идеальный экскурсовод! Глеба это даже поначалу смущало: ведь хотя бы по праву полового превосходства он должен быть более выносливым, ан нет: Каре он безнадежно проигрывал. В пеших прогулках ей не было равных. Бесконечно подтрунивая над собой, Глеб быстро смирился со своим поражением. Стыдно, конечно, что его победила женщина. Но женщина в отличной спортивной форме, что слегка извиняет проигравшего. О спорте она, кстати, никогда не упоминала… Вообще не ее тема! «Не женщина, а суперагент, — усмехнулся про себя Глеб. — Обычно барышня чрезмерно образованна и хрупка, или же — крепка и подтянута, но по части искусств — табула раса. Либо то, либо другое. Хотя не для того ли был преподан урок Сен-Жермена, чтобы явить всесторонне развитую личность?»

Итак, Ангела, приносящего удачу, подвергли сомнению. А существует ли такое в метафизической парадигме? Божественное провидение, благая весть — вот ангельское предназначение. А удача — она ведь порождение земных сил, не так ли? Нет, не совсем так. Удача — это результат тонкой договоренности между светлым и темным. В ней все же есть толика дьявольской игры… не так ли?

Размышляя и споря сам с собой, Глеб решил, что действие светящегося призрака просто еще до конца не понято. Заказчику до него надо дорасти, чтобы он не демонизировал случайности. Его матушка могла упасть где угодно. Хрупкие кости и дурной характер — события были предрешены. Не в светящемся рукотворном призраке дело, а в предпосылках. И если посмотреть на стечение обстоятельств со всех сторон, то, возможно, образ Кары спас чудную Надю. Вовремя выхватил ее из змеиного клубка. Неравный брак мог бы сломать ее, тем более что предыдущая жена ушла нехорошо, не по своей воле. Надя не пиранья, а такие в мире денег редко живут хорошо. Сейчас эта прекраснодушная трель звучит наивно, но сколько таких историй… Жаль только, что за эту «гуманитарную» услугу маленькая фирма Глеба ничего не получит. Но это… как посмотреть! Пока надо мудро, по-кутузовски отступить. И подумать.