— Между прочим, я и тебе этот метод советую! — затараторила Лика. — Берешь свою фотографию, кладешь ее на плоскую тарелку, засыпаешь ее горкой крупной соли, и в эту горку вставляешь свечку. Зажигаешь ее и говоришь: «Как воск истает, так сойдут все порчи, сглазы, проклятья. Бысть тому!»
— Бысть? Это что же, церковнославянский?
— Да что ты цепляешься ко всему, дай сказать! — возмутился Виктор, и Стеша внутренне содрогнулась от того, что совершенно не знает собственного мужа. Какое трепетное отношение к народной магии!
— А после этого, — не унималась Потоцкая, — как свечка прогорит, надо взять соль с огарком, вынести в полночь на перекресток и, пока выбрасываешь, проговорить: «Тому, кто сделал, уплачено». И бросить несколько монеток…
— И что же, ты это сделала — и у тебя настала новая жизнь?! — уже без всякой иронии спросила обескураженная Стефания.
— Не с первого раза. Но… постепенно все стало налаживаться. Я понимаю, что тебе это смешно, и мне тоже было бы смешно, если б я не побывала в своем отчаянии.
— Смешно? Нет! Человек нуждается в ритуалах. Кто-то их себе придумывает сам, — как я, потому что верю в силу индивидуального подхода. А кому-то нужны намоленные тропы.
— А меня муженек бывший язычницей обзывал из-за этого…
Стеша только отмахнулась. Для нее суеверия были простительным грехом, никак не попирающим основы христианства. А фанатики и мракобесы пускай водят свои хороводы и не отравляют жизнь другим. Как эти смешные свечки с солью могут пошатнуть глыбу мировой религии? Чепуха!
— Мне думается, Господь и сам не чужд белой магии. Он, бывало, так намается с нашим спасением, так устанет латать раны мирозданию, что уже и не против, чтобы мы сами себя подлатали, — заключила Стеша. — Такова моя инфантильно-популярная метафизика. Бог — это и есть Иосиф, плотник из Назарета. Трудяга, хранитель, защитник. Разве не на это намекает сюжет?
— Ладно, богословы, вылезайте, прибыли, — усмехнулся Виктор. — Надеюсь, вы недолго… Я вас здесь подожду.
Стефания и Лика оказались перед закрытой дверью забытого пристанища, где много лет их пути так причудливо сошлись. Большой многоэтажный дом внешне почти не изменился за двадцать лет. Посеревший блочный массив с общими балконами в торце, где сушилось неизменное белье. Только двери парадной теперь на замке. Но ждать пришлось недолго — в таком многолюдном одноподъездном муравейнике всегда найдутся непоседы, снующие вечером на улицу и обратно. И две искательницы неизвестных величин оказались в просторном холле. Внутри бывшее общежитие тоже не претерпело больших структурных метаморфоз, разве что кафе с кавказской кухней слегка преобразилось напылениями времени да укромную лавочку, торговавшую нехитрой снедью, поглотил типовой дизайн сетевого монстра.
— А что мы тут ищем вообще-то? — простодушно вопросила Потоцкая.
— Кажется, мы жили на пятом, ты — на шестом… — отозвалась Стефания. — Вперед!
Они вошли в лифт.
— Ты словно знаешь, что хочешь найти…
— Что я хочу найти… — эхом повторила Стеша. — Блики и миражи, шрамы эфира… души обязательно оставляют следы! Только ведь ими никто не интересуется. Мириады их, живших и ушедших, оставили здесь свои росчерки, но мы никогда о них не узнаем. Лишь наша певунья пыталась нам о чем-то сообщить…
Они приехали на шестой этаж. Матерь Божья, вот она, все та же приоткрытая дверь седой феи! Есть на этом свете незыблемые вещи… А где же кошка? Стефания не удержалась и заглянула в щель, из которой пробивался свет. Словно сунула нос в Нарнию! И тут же отпрянула, услышав разговор в прихожей. Но краем глаза она успела моментально разглядеть говорящих. Из глубины лет возник профиль кошачьей мамочки и… знакомый силуэт. Ее изумление не знало границ — это была Люба Мелихова! Невестка Кары. Жена Сергея, ее исчезнувшего брата. И Стешина сослуживица…
Отпрянув от двери, Стефания, поманив Лику за собой, выскочила к лифту, а потом и на лестницу.
— Что ты там увидела? — испуганно зашептала Лика.
— Еще бы понимать, что я увидела… — пробормотала Стефания. — Вот объясни мне; почему туда, откуда двадцать лет назад пропал человек, приходит его бывшая жена? Здесь не его дом, и они не жили здесь вместе, а жена и вовсе не имеет к этому жилью никакого отношения. Здесь жили… вспомнила фамилию — Ольшевские! Друзья родителей… И тем не менее она сюда пришла. Зачем?! Причин может быть множество, но все они упираются в одно обстоятельство — Сергей жив…
— И никуда не пропадал?!
— Почему же… Пропадал. Но вопрос — куда? И почему сестрица не особенно хочет его найти?
Стефания поборола сильнейший соблазн совершить моментальное дознание. Выйти навстречу Любе и выложить ей всю путанную историю… чтобы она сочла Стефанию сумасшедшей, которая со страстью лезет в чужую жизнь. Перспективка сомнительная. Нет, тут надо идти тихими окольными путями…
Лика была явно разочарована быстрой капитуляцией.