Нежная тайна

В сердце, разлуки кольцом, вписала Любовь

                                  благовестье;

    Смерть, возврата кольцом, запечатлела обет.

Лгут уста и мечты; не обманчиво вещее сердце:

    Если я в жизни любил, знайте, что Тайна — нежна.

Тайна нежна,— вот слово мое,— а жизнь колыбельна;

    Смерть — повитуха; в земле — новая нам

                                        колыбель.

Тайна нежна: мир от вечности — брак, и творенье —

                                         невеста;

    Свадебный света чертог — Божья всезвездная

                                        Ночь.

Тайна нежна! Все целует Любовь, и лелеет Пощада.

    Всё, что ни вижу, венцом светлым объемлет

                                          Жених.

Многих себя не обретших блаженств бродильная

                                           чаша,

    Каждую каплю хранит сладостной жизни кратэр.

Всё, что знает блаженство свое, прозябнет, как семя,

    Цветом блаженства — и цвет Розе единой

                                         отдаст…

Тайна, о братья, нежна: знаменуйте же Тайное Розой,

    Тихой улыбкой могил, милой печатью любви.

ПРИМИТИВ

От братии прилежной

Апостола Луки

Икону Тайны Нежной

Писать — мне испытанье.

Перенесу ль мечтанье

На кипарис доски?

Мне снилось: Цвет Единый

Возрос из тайника,

Где Корень свит змеиный,

В эфир листвою сочной;

И Агнец непорочный

На пурпуре Цветка.

Меж Солнцем и Землею,

Меж Корнем и Венцом,

Меж Агнцем и Змеею —

Посредник голубиный

Летает над долиной,

С таинственным Кольцом.

Под Вестником крылатым,

На зелени стебля!

Лучась волнистым златом,

Алеет лал Потира.

И гранями сафира

Огранена Земля.

В дали лазурной, слева,-

Нагорный Назарет:

Склонясь, приемлет Дева

Под аркою келейной

Посла привет лилейный,

Архангельский привет.

Лужайка — что кошница,

Направо, в горных льдах;

Отверстая гробница

Цветет красой Сарона;

Успения корона —

В мерцающих звездах…

Икону Тайны Нежной,

Келейник Красоты,

Я кистию прилежной

Так написать замыслил,

Так на доске расчислил

Священные черты.

И в золото, и в миний

Я кисти обмакнул,

Чертя примерных линий

На хартии разводы,-

Когда распались своды

И синий свет сверкнул…

Сквозит родной могилой

Прозрачный фимиам,

И Роза дивной силой

Струит с Распятья зори…

Но кто, поникший в горе

На светлый холм?— Я сам!..

Не та ль за ним, чье тело

Под этот дерн легло?..

Что ж сердце сиротело?..

С каким она ребенком

Стоит, в сияньи тонком?

Что так глядит светло?..

Что говорит?.. «Напрасно

Те сны живописать,

Что лицезришь неясно,-

Тебе, кто Тайны Нежной

В судьбе своей мятежной

Изведал благодать.

Взгляни: вот Розы сладость

На горечи Креста;

Под ним — могилы радость,

И я, в заре воскресной,

Простерла дар небесный

За ласкою Христа».

ВЕСТИ

Liebeszähren, Liebesflammen, 

            Fliesst zusammen! 

Novalis[7]

Ветерок дохнет со взморья,

        Из загорья;

Птица райская окликнет

Вертоград мой вестью звонкой —

И душа, как стебель тонкий

Под росинкой скатной, никнет…

Никнет, с тихою хвалою,

        К аналою

Той могилы, середь луга…

Луг — что ладан. Из светлицы

Милой матери-черницы

Улыбается подруга.

Сердце знает все приметы;

        Все приветы

Угадает — днесь и вечно;

Внемлет ласкам колыбельным

И с биеньем запредельным

Долу бьется в лад беспечно.

Как с тобой мы неразлучны;

        Как созвучны

Эти сны на чуткой лире

С той свирелью за горами;

Как меняемся дарами,-

Не поверят в пленном мире!

Не расскажешь песнью струнной:

        Облак лунный

Как просвечен тайной нежной?

Как незримое светило

Алым сном озолотило

Горной розы венчик снежный?

АВГУСТ

Снова в небе тихий серп Колдуньи

Чертит «Здравствуй»,— выкованный уже

Звонкого серпа, что режет злато.

На небе сребро — на ниве злато.

Уняло безвременье и стужи,

Нам царя вернуло Новолунье.

Долгий день ласкало Землю Солнце;

В озеро вечернее реками

Вылило расплавленное злато.

Греб веслом гребец — и черпал злато.

Персики зардели огоньками,

Отразили зеркальцами Солнце.

Но пока звала Колдунья стужи,

Стал ленивей лучезарный владарь:

Тучное раскидывает злато,

Не считая: только жжется злато.

Рано в терем сходит… Виноградарь

Скоро, знать, запляшет в красной луже.

ПОЛЕВОЙ ТРУД

Когда труды и дни Аскрейский лебедь пел,

Шел, наг, с нагим рабом, за плугом земледел

И, в рыхлые бразды зерно златое сея,

Молился, наг, твой сын, тебе раскрытой, Гея!

А ныне вижу я на пажитях чужбин,

Как поздний человек работает один

Лицом к лицу с тобой, тебя не постигая

И плод насильственный в молчаньи вымогая.

И вспоминаются родимые поля,

Земля умильная, пахучая земля,

И литургия нив — страда мирским собором,

И песня дружная над ласковым простором.

ПЕРВЫЙ ПУРПУР

Гроздье, зрея, зеленеет;

А у корня лист лозы

Сквозь багряный жар синеет

Хмелем крови и грозы.

Брызнул первый пурпур дикий,

Словно в зелени живой

Бог кивнул мне, смуглоликий,

Змеекудрой головой,

Взор обжег и разум вынул,

Ночью света ослепил

И с души-рабыни скинул

Всё, чем мир ее купил.

И, в обличьи безусловном

Обнажая бытие,

Слил с отторгнутым и кровным

Сердце смертное мое.

СЕНТЯБРЬ

Отчетливость больницы

В сентябрьской тишине.

Чахоточные лица

Горят на полотне.

Сиделка сердобольно

Склонилась, хлопоча;

И верится невольно

В небесного врача.

Он, в белом балахоне,

Пошепчется с сестрой,-

На чистом небосклоне

Исчезнет за горой.

Все медленно остынет

До первых снежных пург,-

Как жар недужный вынет

Из бредных лоз хирург.

ЗЕРКАЛО ГЕКАТЫ

    Лунная мгла мне мила,

Не серебро и не белые платы:

    Сладко глядеть в зеркала

        Смутной Гекаты.

    Видеть весь дол я могу

В пепельном зареве томной лампады.

    Мнится: на каждом лугу —