Нежная улыбка смерти

– Жалко, – вздохнул Максимов. – А я считал, у вас имеется что сказать. Вы не боитесь отдаляться от лагеря? Говорят, места здесь неспокойные.

– Зато красивые… – Зухра соблазнительно потянулась. Просто странно, как ее держала вода – особых движений, позволяющих лежать на поверхности, девушка не совершала. Просто лежала, и все, тихонько шевеля ладошками.

– Будьте поосторожнее, Зухра, – на всякий случай предостерег Максимов. – В этом лагере все следят друг за другом. Светлана – за Кариной, Соня – за Светланой, Катя – за вами…

– Я больше чем уверена, что последнее вам показалось. – Зухра продолжала улыбаться, но как-то уже натянуто. – Много она увидит за кустами?.. Между прочим, вы очень понравились Кате. А Карине, наоборот, не понравились.

– А вам? – смутился Максимов.

– А я еще не решила, – таинственно промолвила Зухра, извилистым угрем проделала петлю над водой и почти без всплеска ушла на глубину. Максимов также сыграл в таинственность – когда русалка вынырнула, его уже не было.

Машину с Ольгой Юрьевной он перехватил у символических ворот – женщина затормозила и опустила окошко.

– Уезжаете, Ольга Юрьевна?

– Давно пора, Константин Андреевич. Да и знаете, – женщина поежилась, – боязливо как-то становится. Все эти дикие события… Как вы думаете, сегодня ночью ничего ужасного не произойдет?

– Стопроцентная уверенность, Ольга Юрьевна. Приезжайте спокойно утром, мы вас встретим.

– Дай-то бог, – администратор тускло улыбнулась. – А знаете, на вашем месте я не стала бы затягивать этот кошмар. Бог с ним, с расследованием, нужно вызвать наряд полиции и поставить базу под круглосуточную охрану. А еще лучше… разогнать всех по домам, и тогда можно вздохнуть свободно. Вам же спокойнее будет. Да и мне, собственно…

– А что, с переездом на новое место убийца перестанет убивать? – удивился Максимов. – Сомневаюсь, Ольга Юрьевна. Если уж она засучив рукава взялась за это дело…

– Хорошо, не буду вам указывать, вы специалист. Извините, я должна ехать. Дома дети голодные – мать совсем не видят…

– А про мужа вы забыли? – улыбнулся Максимов. – Про того самого, что лежит на диване и ждет, когда покормят?

– Есть и муж. – Ольга Юрьевна пристально и как-то печально посмотрела на сыщика и покатила к мужу.

Поспать этой ночью удалось совсем немного. С девяти до двенадцати – а потом растолкал Демаков и сказал, что сам просил. Максимов встал без мучительных напрягов – он не относился к людям, черпающим жизненные силы из сна. Он черпал их из бодрящего кофе, встреч с интересными людьми и конечно же из космоса.

– Вставай, засоня, скучно мне одному… – бухтел Демаков, монотонно пиная ножку кровати.

Максимов встал и хмуро поинтересовался:

– Есть сведения о противнике?

– А чего им сделается? В десять завалились в барак, опять Светлана с Кариной поцапались, командирша разнимала, Зухра бросалась на Катю, что та ее тапки куда-то зашвырнула, – а Катя девочка тихая, но с удовольствием Зухру обматерила, чуть не подрались, но всех покрыла трехэтажным матом Соня, и все накинулись на нее, а Светлана ее даже «пугалом страшным» обозвала, за что и получила в ухо, но тут командирша такую истерику закатила, что все угомонились, разбрелись по койкам и свет потушили. Похоже, спят. Из барака никто не выходил… Все они, бабы, стервы.

– Отличная информация, Демаков, – похвалил Максимов. – Куда вот только ее засунуть? У тебя нет подходящего места?

Демаков обиделся, а Константин отправился бродить по лагерю.

Не случилось в эту ночь ничего экстраординарного. Не забивая голову, они могли спокойно завалиться спать и проспать до рассвета. Все впустую – и двойное патрулирование барака, и борьба со сном, и беседа с Демаковым, из которой он лишний раз убедился, что пацан ужасно наивен, но имеет шансы стать порядочным ментом и поумнеть. Максимов выкурил за ночь полторы пачки, наглотался соленых орехов, выпил три бутылки минеральной воды. И когда небо робко заголубело и лучики восходящего солнца озарили бурые вершины сосен, ему казалось, что прошли четыре невыносимые вечности.

Из барака за это время никто не выходил. «Можно спать», – облегченно подумал Максимов. Ночь прошла, и хрен с ней.

В семь ноль две из барака раздался душераздирающий женский вопль:

– Ее убили!!! Эй, вставайте, ее уби-и-или-и-и!!!

Почему он подумал, будто убили Зухру? Застряло в памяти это легкое, покачивающееся на воде тельце… Максимов похолодел. Он помчался к южному входу, машинально отметив, как подпрыгнул Демаков, ковыряющий украдкой в носу на обратном торце барака, вскинулся, как охотник от утиного крика, побежал на северное крыльцо… В барак вломились практически одновременно, стреляя глазами, взвыли от досады и, цепляясь за кровати, бросились к центру прохода.