Нежно

– Я просто хочу… Пожалуйста, не забывай, о чем я тебе говорила раньше: эта девочка живет во мне, она часть меня, но я уже не она. Эта история – всего лишь история. Шрам. Закрытая глава. Я поставила в ней точку. Она останется со мной навсегда, будет следовать за мной по пятам и иногда напоминать о себе, но больше никогда меня не уничтожит.

Дилан сидит молча, и это пугает меня сильнее, чем должно бы.

– Если для тебя это слишком, я пойму.

Вдруг он так быстро оказывается возле меня и поднимает на ноги, что от неожиданности у меня перехватывает дыхание.

– Не неси чушь, – шипит он, а я обнимаю его, кладу голову ему на грудь. Впитываю его аромат и тепло.

– Ты стоишь передо мной в трусах, – весело бормочу я, и он целует меня в макушку, прежде чем медленно отстраниться.

– Мне нужно на какое-то время снять протез. Ничего?

– Не неси чушь, – повторяю я его слова. – А можно мне посмотреть? – Долго над этим вопросом я не раздумывала и только надеюсь, что он не покажется бестактным. Мне просто любопытно, к тому же это имеет отношение к Дилану.

– Уверена? – Его голос звучит тихо и хрипло. Чуть ли не с сомнением, но я киваю и смотрю ему прямо в глаза.

– Если ты не против.

– Мои старые костыли в шкафу у меня в комнате. Тебе не будет сложно мне их принести? Потом… начнем. Или подожди, я пойду с тобой.

Мы вместе идем в другую комнату, он садится на кровать и кладет джинсы справа от себя, я прислоняю костыли сбоку на каркас кровати и присаживаюсь с другой стороны. С той, где протез.

– Готова?

– Повторюсь, но для меня это просто нога. – Я глажу его по щеке и бороде и чувствую, как он прижимается к моей ладони.

Дилан волнуется. Выражение его лица становится сосредоточенным, однако движения слишком нервные.

– Вот это называется лайнером. Его надевают на культю, чтобы протез сидел идеально. Этот из ПВХ и карбона с парочкой других элементов и подогнан под размеры моей второй икры. – Протез уже давно снят, теперь он стягивает лайнер. Я еще никогда не видела последствия ампутации и с трудом сглатываю. Но не потому, что меня это отталкивает, а потому, что у меня много вопросов.

Дилан двигает ногой, я замечаю линии мускулов над культей.

– Ты совершенно нормально занимаешься спортом? – Иначе я никак не могу объяснить такие мускулистые ноги.

– Эллиотт подбирает мне индивидуальные тренировки. Он был моим физиотерапевтом и остался другом.

– Ты был у него в четверг утром.

– Да. Пришел мой новый протез. Сперва они всегда отправляются к Эллиотту, который внимательно их изучает. Пока что он больше в этом разбирается. – Дилан осекается. – Есть еще кое-что: мое направление подготовки в университете официально называется «Ортобионика». Помимо прочего, я имею дело с изготовлением протезов.

– Почему ты ни слова не говорил об этом остальным?

– Не было подходящего момента. А потом показалось, что это будет уже неправильно, поздно, что ли. Я спокойно с этим жил. Никаких вопросов, никаких мыслей о прошлом.

– Они бы тебя не осуждали.

– О людях в Беллингхеме я тоже так думал. Старые друзья, моя команда – но они осуждали. Хуже всего оказались перешептывания за спиной. Поэтому я уехал в Сиэтл. Я узнал город за время реабилитации, и университет хороший.

– Они идиоты, Дилан.

Мы просто смотрим друг на друга, абсолютно не двигаясь. Мои пальцы пробегают по его щеке, скулам и волосам.

– Надо поторопиться. Ты не захочешь пропустить бабулины бургеры. Я только быстро обработаю культю, и пойдем вниз. К счастью, ба не привыкать к моему виду в трусах, – шутит он и собирается встать.

– Ты куда?

– Крем лежит недалеко, единственный тюбик в маленьком верхнем ящике в шкафчике у раковины. У меня всегда есть здесь запас, а бабушка просто отказывается использовать этот ящик для чего-то другого. Возможно, из-за одного этого крема в ванной у нее возникает ощущение, что я все еще здесь.

– Я его принесу.

А потом я его целую. Просто так. Потому что это кажется правильным. Потому что нет никаких причин, чтобы этого не сделать. Это мягкий поцелуй, вопросительный. И Дилан мгновенно отвечает. Он зарывается рукой мне в волосы, обхватывает мое лицо и открывает губы. Наклоняет мою голову набок, а когда наши языки встречаются, я вдыхаю его стон. Мы падаем на кровать, он тянет меня за собой, и я тихо смеюсь ему в губы. До тех пор, пока не сажусь на него верхом и чувствую у себя между ног его возбуждение.

– Сегодня я не буду с тобой спать, – подражаю ему я. – Но с диким удовольствием буду с тобой целоваться.

– К черту бургеры. – Дилан тут же снова притягивает меня к себе. – Только бабуле не говори, – бормочет он между двумя поцелуями, и я бы расхохоталась в голос, если бы для этого не пришлось перестать его целовать.

36 Сохраняй прекрасные моменты. Впитывай их, словно они воздух, которым ты дышишь. Они поддерживают в тебе жизнь Дилан