Нежное безумие

Что случилось с тобой в этой церкви?

Я посмотрела на него сквозь пелену слез, ожидая извинений, раскаяния. Нет, не за то, что только что здесь произошло – я не думаю, что он это все осознавал в полной мере, – за все четыре года. Я смотрю вниз – у него стояк.

Сильный.

Очень сильный.

Как я могла упустить этот момент? Правильный, униженный католический мальчик превратился в неправильного, унижающего мужчину. Моя задница горит так, что я сомневаюсь, что смогу когда-нибудь на нее сесть. Ноги дрожат, а сердце рвется из груди.

Я потеряла все в течение семестра. Я не получила парня, счастливый финал или идеальную семью. Я потеряла статус королевы и звание капитана команды.

– Вы моя страшнейшая ошибка, – шепчу я ему.

На его лице появляется дьявольская улыбка.

– А ты, дорогая, мой любимый грех.

Глава двадцатая

Значимость моей любви к тебе так высока,

что она похоронила меня на большой глубине.

Я больше не могу спать и есть.

Встречаться

с собственным взглядом в зеркале.

Дарья

Когда упало первое домино и моя реальность начала рушиться, все зависло в воздухе на долю секунды. В тот момент я задержала дыхание и готовилась к удару.

Вот где я сейчас. Изранена, напугана и унижена. Я испытала самую трагичную вещь в своей жизни – сексуальное и физическое насилие, но почему-то меня не покидало ощущение, что худшее еще впереди.

Я смотрю на красные рубцы в зеркале дома и вытираю слезы. Я искажена от стыда, ужаса и страха.

Он трогал меня против моей воли.

Он ударил меня.

Я играла с огнем и обожглась, получив шрамы. Дюжину.

Но самое грустное, что это не ранит так, как возможность видеть Пенна в коридоре.

Я нанесла крем с алоэ на рубцы и надела длинную пижаму без трусов – любое касание материала к ранам доставляло нестерпимую боль. На телефон пришло уведомление о новом сообщении, и я помедлила.

Это Причард.

Встречаемся в парке Касл Хилл в семь. На скамье под вишневым деревом.

Гейб Причард не извиняется. Он опасный, непредсказуемый, и хотя я пообещала себе, что никогда больше с ним не увижусь, появилась надежда, что до него дошло. Осознавая, что Гас и Виа могут навредить нам обоим, он, скорее всего, планирует разобраться со всем. Знаю, что он понимает, что я слишком напугана, чтобы рассказать родителям, но зачем рисковать? Я печатаю ответ.

Чтобы вы снова смогли унизить меня? Нет, спасибо.

Он отвечает через секунду.

Чтобы мы могли разобраться и двигаться дальше в наших отношениях.

Я почти рассмеялась, как вдруг в дверь постучали.

– Ты торчишь там уже час, – визжала Виа. – Оставь горячую воду для остальных, принцесса.

Конечно, она разговаривает так со мной, когда мы дома одни. Я приподнимаю пижаму, чтобы в последний раз посмотреть на свою пятую точку, и открываю дверь. Моя рука все еще на ручке, и я смотрю на нее в ожидании извинений. Понимания того, что она сделала. Хоть что-нибудь. Один признак человечности.

Ничего. Пусто.

Виа поднимает блондинистую бровь, скрестив руки на груди. На ней красивое платье с цветочным рисунком. Скорее всего, Мелоди купила его для нее. Наверное, в Нью-Йорке. Вероятно, пока я оплакивала смерть семьи, которой не знала.

– Дерьмово выглядишь. Ты плакала? – Она фыркает, толкая меня плечом.

Я качаю головой:

– Ты облажалась. – Мой голос тихий и спокойный.

Это единственное, что пришло мне в голову. Может, это то, что имеет значение. Да, моя жизнь кончена, но так же, как и ее. Разница в том, что я знаю свою судьбу, а она нет.

– О чем ты? – Она распускает волосы напротив зеркала и берет косметичку. Без сомнений – прихорашивается для Гаса.

– А как ты думаешь, о чем попросил меня Гас, когда ты отдала ему мой дневник? – спрашиваю я и опираюсь бедром на шкафчик. Она делает шаг назад. Я делаю шаг вперед, пока она не ударяется спиной о стеклянную дверь душевой, где я поймала ее в ловушку.

Я не собираюсь ранить ее – не в физическом смысле. А может, и вовсе понимая, что я безумно люблю ее брата, а он хочет, чтобы она была счастлива. Но она не знает этого. Она не узнает, что такое любовь, пока она не причинит ей боль, пока она не потеряет свое достоинство и гордость из-за кого-то.

– Гас хочет, чтобы Пенн слил игру.

Глаза Вии округляются. Это для нее новость, а я почувствовала немного облегчения. Ее желание опозорить меня – само собой разумеющееся. Однако она не ожидала, что это как-то коснется Пенна.

– Он хочет сломить твоего брата, – говорю я, проводя рукой по стеклу позади нее к ее подбородку, приподнимая его и смотря ей в глаза – то, что мы должны были сделать. Годы назад. – И ты дала ему оружие.

Она отбрасывает мою руку:

– Вот дерьмо.