Нежное безумие

– Да. – Я беру ее лицо, заставляя смотреть мне в глаза. – Пенн сломлен, разочарован, потерян из-за тебя, Виа.

– Ты не можешь рассказать ему, – сглатывает Виа и толкает меня. Я спотыкаюсь и смеюсь. Так вот что ее волнует – она как старая я.

Виа ходит туда-обратно, расчесывая лицо ногтями, оставляя розовые царапины.

– Он не должен знать. Он не должен знать, – повторяет она.

Я разворачиваюсь и иду в комнату, мне пора одеваться, если я не хочу опоздать в парк. Причард выбрал то самое место, где Пенн лишил меня девственности – о чем он знал, так как читал мой дневник. Я старалась не думать об этом, отодвигая воспоминания на задний план – почти преуспела.

Виа идет за мной, сжимая пижаму и пытаясь развернуть меня.

– Что мне делать? – кричит она.

Я останавливаюсь. Улыбаюсь. Наслаждаюсь картиной.

– Знаешь что, Виа? Долгое время я завидовала тебе. Несколько лет, если быть точной. С того самого момента, когда ты показалась на пороге студии моей мамы. Не потому, что ты милая или якобы богата. Потому что ты была талантлива. Ты была лучше, чем я, и да, я не могла принять этого. Представь мой восторг и удивление, когда ты вернулась, и я поняла, что ты совсем не лучше меня. Да, ты все еще лучше танцуешь, но все остальное в тебе – тухлятина. Ты эгоистична, уродлива и даже еще более неуверенная в себе, чем я. Ты мстительная, мелочная и трусливая. Ты никогда не будешь счастлива, Виа. Никогда. И это лучшая месть, о которой только можно просить.

Я приезжаю на пятнадцать минут позже.

Задыхаясь и покрываясь холодным потом, я замечаю Гейба, сидящего на скамье. На нем серые спортивные штаны, куртка, солнечные очки и кепка. Очевидно, он не хочет, чтобы кто-то узнал его. Я наблюдаю за ним некоторое время, пытаясь настроиться на нужный лад – воинственный и готовый ко всему.

– Сядь, – командует он, пялясь в одну точку на другой стороне парка. Я спотыкаюсь, мое сердце колотится. Я сажусь на другой стороне скамьи как можно дальше от него и корчусь от боли – мой зад настолько болит, что перехватывает дыхание. Но я не хочу показывать ему отчаяние, я не дам ему то, что он хочет. Молюсь, чтобы ночной кошмар закончился, но прямо сейчас мне надо сконцентрироваться, чтобы минимизировать ущерб, которой вызовет дневник.

Я не спрашиваю его о цели нашей встречи. Я не требую извинений. По факту в моей колоде, которую я так отчаянно прижимала к груди, все карты дерьмовые.

– Посмотри на лавку под дубом напротив нас, – говорит он.

Я следую за его взглядом. Высокий холм и деревья скрывают нас от чужих взглядов, но мы сидим выше, поэтому можем спокойно рассматривать любую скамью в парке.

У меня перехватило дыхание – Пенн и Адриана сидят рядом, а с ними Харпер у нее на руках. Пенн наклоняется к Харпер и целует ее в нос, пытаясь укусить за щеку. Малышка хихикает, машет маленькими, пухлыми ручками перед его лицом, просясь на руки.

Адриана улыбается и передает Харпер Пенну. Пенн улыбается Адриане в ответ. Их смех отдается у меня в груди, и я разбиваюсь на тысячи мелких кусков. Мое сердце так сильно разбито, что его части разлетаются пылью в моей груди.

Я хочу отвернуться, но я прикована к этому мгновению. Их мгновению. Это идеальная картинка семейного счастья, которое я пыталась разбить. Моя собственная семья рушится, а я пыталась поубивать всех, чтобы заполучить этого парня.

Парня, который влюблен в другую – в мать его ребенка.

Я – ошибка. Просто вспышка в его существовании. Игрушка, чтобы повеселиться. Так? Так. Пенн Скалли не принадлежит мне. И никогда не принадлежал.

Все, что я отдала ему: мое время, сердце и самолюбие – все напрасно.

– Это причина того, что твоя жизнь пошла наперекосяк. Из-за парня, который влюблен в школьную подругу. Который является отцом ее невинного ребенка, – уколол меня Гейб. – Бывают времена в нашей жизни, когда зло захватывает душу, и наша задача – искать чистоту, утешать тех, кто заботится о нас. Дарья, ты пришла ко мне израненная, испорченная, без направления в жизни, и я сделал то, что должен был. Тебе нужна была эта порка сегодня. Нужен был сигнал для пробуждения. Ты должна дать Пенну шанс построить свою семью. Вернись ко мне, любимая. К нам. Пришло время отпустить боль.

– Вы не поможете мне вернуть дневник, – шепчу я, и реальность давит на меня.

– Конечно, я помогу. В конце концов, я твой спаситель.

Вы – моя погибель.

– Откуда вы узнали, что они здесь? – Мои губы дрожат, и я вздыхаю. Стараюсь сдерживать слезы, и пока у меня это получается.

– Бауэр, – просто отвечает он. – Я кукловод, Дарья. Я играю всеми вами, держа на натянутых и коротких нитях. Гас никогда не бросит мне вызов. Теперь мы можем сделать все правильно и заставить Пенна понять, что ему нужно проиграть игру. Я верну твой дневник – я лично возьму его из рук Гаса. Или мы можем пойти неверным путем, тогда дневник опубликуют и все кончено.

– Кончено? – моргаю я. Он все еще считает, что есть «мы», – невероятно.

Он сокращает дистанцию на лавке между нами и хватает меня за щеки. Очень хочется укусить его за руку.