Нежное солнце Эльзаса

— Я тебе Лев Семенович, понял? — Генеральный, судя по отсутствию характерных звуков, и не подумал садиться.

«Вот и умничка, — мысленно похвалила я его, — не поддавайся на примитивные приемы «как успокоить разгневанного собеседника»: усадить, поменять картинку перед глазами. На хер тренинги!»

— Лев Семенович, — Петр Кузьмич старательно держал себя в руках, но голос у него уже дрожал, — я не сделал ничего, что противоречило бы интересам компании.

— Да-а-а?! — интонация была не просто издевательской — уничтожающей. — Куда в таком случае пропали таможенные деньги?

— Были доставлены по назначению. Две недели назад.

— Ой, вот только мозги мне не парь! — буквально заорал Лев Семенович.

— Я вам уже рассказывал, — Петр Кузьмич продолжал тускло блеять. — Мы встречались в «Пекине», один на один. Все как всегда было — четко и конфиденциально.

— Знаешь что, — Лев Семенович перестал орать, — тогда тем более ты дурак! Тебе сколько раз говорили, что все встречи и переговоры должны происходить при свидетеле с нашей стороны? Допрыгался!

— Лева, но я передал!

— Так, — голос Льва Семеновича стал бесцветным, — факты говорят об обратном. А заодно и надежные источники, и сам участник процесса. Мало того, что ты стал чужое брать — мало тебе, Петь, своего, что ли? Не хватает на баб? — так ты еще и меня подставил. Я же вынужден был генерала о помощи просить. Он разобрался — без удовольствия, сам понимаешь, — и все как есть подтвердил. Не в твою пользу. Молчи! Деньги им завтра же вернешь. В этом случае нам помогут все уладить. Но в последний раз!

Что отвечал Петр Кузьмич, я не расслышала: пора было делать ноги.

Лев Семенович вышел, хлопнув дверью, — за пару секунд до этого я успела выскочить в коридор и скрыться в своем кабинете.

Напряжение в крыле руководства в последующие две недели разрослось до таких размеров, что рядовые сотрудники боялись туда и близко подходить. О развитии событий я пока ничего не знала. Только, понимая, откуда дует ветер, единственная из всех сохраняла хорошее настроение. И старалась не выдать истинных переживаний, пряча довольную улыбку и радостный блеск в глазах. Для актерства на публике опыта теперь у меня было предостаточно: за целый год боевой практики с генералом научилась. Что ни говори, а гораздо сложнее изобразить на лице и во всем теле сексуальный восторг, когда чувствуешь омерзение, чем заменить радость на сочувственное выражение глаз. Но я и с тем, и с другим справлялась: ясно же было, что, заметь генерал подвох, мне не позавидуешь. То ли для острастки, то ли расслабившись в моих объятиях, он порой такие истории о судьбах своих «бывших» выдавал, что меня прошибал холодный пот.

Как оказалось, страхи мои по поводу собственной судьбы были не напрасны — только к тому, что случилось, никаких намеренных усилий генерал не приложил.

По прошествии года наших отношений стало очевидно, что ему нужен и интересен уже не столько секс, сколько осознание своей мужской значимости. Поэтому я и научилась «млеть» в его руках, ахать, томно вздыхать и «получать удовольствие». Причем старалась повернуть все так, чтобы «достичь финала», пока до самого полового акта дело не дошло: тогда генерал, умиротворенный, лежал рядом, горделиво ласкал меня, поглаживал и терял к продолжению всякий интерес. Хотя время от времени оно все же случалось, и я каждый раз тряслась как осиновый лист: гормональные таблетки я, конечно, теперь снова стала пить, но желудок по-прежнему оказывал сопротивление, и в организме не задерживалась и половина съеденных гормонов. О презервативах речи не шло: видимо, процесс «одевания» изнуренного жизнью мужского естества в эти доспехи не лучшим образом сказался бы на его боеготовности. Предложить хотя бы попробовать у меня даже язык не повернулся — все-таки генерала я прежде всего боялась.

В самый разгар истории с Петром Кузьмичом я почувствовала, что со мной что-то не так: по утрам чувствую себя отвратительно, цикл сбился, круглые сутки мутит. Первой мыслью было свалить все на чертовы таблетки и перетерпеть, второй — сдать все-таки анализ на беременность. Размышляла я целых три дня, прежде чем решилась наконец пойти в больницу. Пойти и получить положительный результат.