Нежность августовской ночи

Евгении хотелось озвучить свои мысли, но она понимала, что бывший муж опять обидится.

Она дала себе установку вытерпеть весь этот вечер до конца и вернуть себе «лейку».

– …в общем, я бы еще там все посмотрел. Что можно сделать, что нет… – закончил свою речь Ластик.

– Без проблем. Я еще с одним мужиком говорил, с диггером… Так вот, расширение подвала и строительство подземного гаража повлекут еще проблемы… Стены могут обрушиться к чертовой матери… – с досадой произнес Толик. Он был по-прежнему возбужден. – Эх, мозг у меня закипает, Женька… Ластик, спасибо, еще встретимся.

Ластик раскланялся и ушел, сутулясь и загребая ногами.

Евгения проводила его взглядом. «Два приятеля… Дружат с детства. Один не может без другого. Ластик хочет быть нужным кому-то, Толик хочет, чтобы кто-нибудь им восхищался…»

– Вот теперь я освободился наконец… – вздохнул Толик. – Девушка, счет! – крикнул он официантке. – Женька, сейчас ко мне, я «лейку» тебе отдам. Только давай на набережную съездим, я на дом этот хочу еще разок взглянуть. Не могу, не могу, не могу! – воскликнул он страстно, с мукой в голосе. – Тянет меня туда… Так и вижу клуб именно там!

Возвращаться на Солнечный остров Евгении совсем не хотелось. Было поздно, она устала. Устала физически и морально – от общения с бывшим мужем. Но «лейка»…

– Хорошо, съездим, – согласилась она.

…Ночь, свет прожекторов (неподалеку была стройка, вся освещенная), черные тени стелились по земле. Тепло, несмотря на конец августа. Запах речной воды, тишина. Лишь изредка вдоль набережной проезжала какая-нибудь машина.

Двор старого особняка был засыпан кирпичом и прочим строительным мусором.

– Дай руку… – Толик протянул Евгении ладонь. – Здание в стиле модерн… Начало двадцатого века.

– Очень красивое, – кивнула Евгения, глядя на обшарпанные стены, остатки мозаики между пустых оконных проемов. Там, в окнах, и пряталась чернота. Страшная, загадочная. – Я его столько раз уже сфотографировала…

– Ты знаешь его историю?

– Нет.

– Что ты… у этого дома своя легенда. Мне ее один дядька рассказал, диггер. Он тут все время ошивается, в музее Тыклера постоянно торчит.

– Аким Петров? О да, известная личность! – засмеялась Евгения.

– Его многие за клоуна принимают, за сказочника… Но он совсем непрост, умный дядька. Петров хорошо знает историю Москвы. Так вот, оказывается, этот дом строил один купец-мильонщик, лет сто назад. Купец очень любил свою жену, а она была ему неверна. Он убил изменницу и замуровал тело где-то в доме, который еще достраивали… Купца судили, но посадить не смогли – его защищал известный в то время адвокат. После революции тут контора какая-то была, потом обычный жилой дом… Но, говорят, жильцы часто видели призрак женщины.

– Ужас какой… – пробормотала Евгения, глядя на черные окна, и шагнула к стене. Провела по шершавым кирпичам рукой. В свете прожекторов было видно каждую трещинку. – Послушай, Толик, тебе не страшно открывать клуб в таком месте? А вдруг это отпугнет людей?

– Наоборот. Я изучал общественное мнение. Если есть легенда – это хорошо. Несчастная женщина, убитая из ревности… Самое оно для клуба одиноких сердец!

– Тебе виднее… – пробормотала Евгения.

Толик притянул ее к себе, обнял.

– Женька… Женька, какие ж мы с тобой дураки! – с тоской произнес он и поцеловал ее. Евгения даже оттолкнуть его не смогла – так она была удивлена и шокирована. Откуда столько нежности? Впрочем, ее бывший муж всегда отличался пылкостью. Легко терял голову, но так же легко охладевал. (Такие перепады настроения очень утомляли Евгению.)

– Что ты делаешь? А как же Ася? – мрачно напомнила она.

– При чем тут Ася? Мы с тобой столько лет были вместе… Неужели ты ни о чем не жалеешь, не вспоминаешь обо мне? – Он опять поцеловал ее.

– Нет, – вырвалось у Евгении. Она оттолкнула от себя бывшего мужа.

– Нет?..

– Господи, Толик, мы с тобой разные люди, это просто не судьба…

– Нет?!

– Нет! – закричала Евгения, которой уже надоело притворяться. – Нет! Ну и что? Поехали отсюда… Мне «лейка» нужна! Сколько можно тебя просить…

– Ах, ты о «лейке» своей все время думала… На меня тебе наплевать! – дрожащим голосом проговорил Толик и отступил назад, разглядывая бывшую жену с ног до головы. – Лицемерка… Чудовище!

– Ну что ты как ребенок, как подросток себя ведешь… Любит – не любит, вспоминает – не вспоминает… Ты мужик или кто? Сделай, что обещал, и точка! – с ожесточением отчеканила Евгения.

– А ты – женщина? Кто ты? Ты истеричка. Стерва, хамка, скандалистка!

– Я? Да это ты истерик! – возмутилась она. – Послушай, Толик, так себя взрослые люди не ведут… Ты хороший, но…

– А я еще всю душу перед тобой вывернул, о мечте своей рассказал! – не слыша ее, схватился за голову бывший муж. – Я с ней как с человеком, а она…

– Ты же не видишь других людей! Ты не слышишь их! Ты только о себе… ты не способен думать об окружающих!

– Я? Я, который придумал клуб одиноких сердец? Я думаю о людях! – заорал Толик.

На стене метались их черные тени – комичный и страшный эффект.