Нежность и ненависть

– Если пара ранговых вампиров обладает высокой совместимостью, они сближаются быстрее, – продолжает Джуничи. – Харука говорит, что, по его сведениям, самые качественные связи формируются в течение одной-трех попыток. Но это редкость. Обычно вампирам требуется от пяти до десяти попыток, прежде чем образуется связь, но в этом случае узы слабые, вынужденные. Это низкокачественные связи.

Несколько мгновений я сижу в тишине, позволяя обилию информации крутиться в моем мозгу.

– Хорошо… как пара узнает, насколько они совместимы?

Джуничи тяжело вздыхает и откидывается на спинку дивана.

– Поговори об этом с Харукой, когда навестишь его. Он говорит, что это то, что ты чувствуешь – некое притяжение. Он считает, что доверие – это главный фактор.

Я киваю. Обязательно спрошу у него, но сейчас мне нужны примеры.

– Итак, сколько времени понадобилось Харуке и Нино, чтобы сблизиться?

– С первой попытки.

– И это редкость?

– Безумная.

– Значит, в каком-то смысле они идеально совместимы? – спрашиваю я.

– Да. «Выбор партнера не является абсолютным». Это то, что мы всегда говорили в нашей культуре – что не существует единственного вампира, который «идеален» для нас. Но эта новая информация говорит нам о том, что есть вампиры, которые невероятно подходят друг другу, что связь между нами возникает мгновенно и легко.

– С первой попытки… – бормочу я, обдумывая. Я думаю о Харуке и Нино и о том, насколько они уравновешены. Какие они мягкие и внимательные друг к другу. Как нежное тепло между ними похоже на сияние солнца. Это трогает меня и заставляет улыбаться, просто находясь в их присутствии.

Я вспоминаю, что сказал мне Харука, когда мы впервые вместе пили чай: все между ним и Нино было естественным. Они общались и открыто принимали притяжение, которое чувствовали в своих инстинктах. Магнетизм. Уверен, что это огромная часть для соединения. Они не боролись с этим. Они не позволили своему прошлому, подавленности и предположениям встать на пути и полностью доверились друг другу.

Я смотрю на Джуна, решив вернуться к основам:

– Что значит соединиться, Джун?

– Это значит, что ты обязан, – говорит он. – Ты навсегда прикован к единственному вампиру. Разрыв цепи чреват тяжелыми последствиями. Ты можешь питаться и иметь близость только с этим конкретным вампиром до конца своей жизни, и ваша родословная будет общей. Глубоко переплетенной и зависимой.

Тот факт, что его определение пронизано пессимизмом, не проходит мимо меня. Это не было беспристрастным объяснением. Я хочу задать Харуке тот же вопрос в воскресенье. Может, и Соре тоже в следующий раз, когда я буду на работе. Просто чтобы получить как можно больше мнений, прежде чем я выработаю свою собственную точку зрения.

Однако уже сейчас, если взять то, что он сказал, и убрать предвзятость, это звучит довольно мило. Питаться от вампира, с которым у вас идеальная совместимость, и заниматься любовью с ним вечно? Да, пожалуйста. Конечно.

Чего бы я только не отдал, чтобы иметь это. Никогда больше не ходить на первое свидание, не проходить неловкую кривую изучения нового сексуального партнера (только для того, чтобы в конце кривой обнаружить, что вы не совместимы, и секс просто ужасен). Хочется, чтобы всегда было с кем разделить моменты, смех и переживания, никогда больше не быть отвергнутым, не страдать паранойей, что тебя снова бросят или оставят одного.

Для меня это звучит великолепно. Для Джуничи, однако, не очень.

– Ты говоришь о связи как о своего рода тюрьме, – говорю я.

– В доме, где я вырос, так и было. Мне потребовалось семьдесят пять лет, чтобы освободиться от нее. И даже сейчас на мою биологию все еще влияет выбор моего отца, несмотря на то что он мертв уже более пятидесяти лет. В каком-то смысле я все еще скован.

Я киваю и быстро подсчитываю. Возраст Джуничи между ста двадцатью пятью и ста тридцатью годами. Трудно понять, каково это – жить так долго.

Я не говорю этого вслух, но это и есть травмирующее прошлое Джуничи. Среда, в которой он вырос, была разрушительной для его взглядов на отношения. Я открыто признаю все, через что пришлось пройти. У меня проблемы с одиночеством, токсичный лучший друг, и я стараюсь делать все самостоятельно. Мне это хорошо известно, и я пытаюсь бороться с этим, когда оно затуманивает мой разум. Я не уверен, понимает ли Джуничи свое прошлое так же хорошо, и готов ли он взять на себя ответственность за него.

Я хочу прощупать почву, поэтому продолжаю:

– Не все связи отражают то, что ты лично пережил в детстве. Посмотри на Нино и Харуку.

Джуничи усмехается.

– Они исключение, помнишь? Не правило.

Я киваю и замолкаю. Нулевая осведомленность о травмах прошлого. Мои мысли крутятся в миллион разных направлений, поэтому я слегка подпрыгиваю, когда он тянется ко мне и сжимает мою руку.

– Я напугал тебя? – Спрашивает он.

– Нет. Извини. Просто задумался.

– Я должен быть честен перед тобой. Связь – это не то, чего я хочу, Джэ. Обычно я не попадаю в такие ситуации. Никогда не предлагаю свою кровь вот так и даже не позволяю никому оставаться в моем доме. Но ты мне небезразличен… и ты мне нравишься.