Нежность по принуждению

Фиксирую петлю и касаюсь пальцами ее обильно текущих складочек. Смазки так много, что она размазывается по внутренней поверхности бедер. Я увлажняю пальцы и тру возбужденный клитор сквозь скрывающую его кожицу. Ариша громко стонет, напряженная как струна. Я прерываю контакт, но натягиваю ремень — пусть знает, что ничего сейчас не решает, и собой тоже не управляет.

— Хочешь меня, малышка? — шепчу у виска, наслаждаясь нашими искаженными отражениями в панорамном окне.

— Да, — просит жалобно. — Умоляю вас, мой Господин.

Я, держа ее на строгой привязи, берусь за ворот дешевой белой блузки и разрываю ткань в лоскуты, чтобы не мешала наслаждаться ее телом. Подтаскиваю Аришу к окну и распинаю на прохладном, гладком стекле. Окна обклеены специальной пленкой, и мы невидимы с улицы, но высотность и отсутствие рам и подоконника добавляют остроты ощущениям.

Коленом распихиваю ее дрожащие ноги по сторонам, стягиваю ремень плотнее и вхожу в разогретое тело с утробным рыком. Ариша сжимает меня плотным мышечным кольцом, и на миг я замираю.

— Ты моя. Я тебя никуда не отпускал. Повтори это девочка.

— Я ваша, мой Господин, — ее голосок потерял мелодичность, окрасившись темнотой, которая сгустилась между нами.

Двигаюсь в ней резко и дергано, растягивая и заполняя своей плотью, загоняю член на всю длину, а потом почти полностью оставляю хлюпающее лоно.

Хлопки наших тел, ее стоны, которые я глушу петлей, то натягивая ее, то ослабляя, мое бешеное сердцебиение, ее ладошки, стучащие по стеклу — сумасшествие, без которого я уже не могу.

Долблю ее все более остервенело и с каждым новым толчком все острее ощущаю, что ради нее снесу, к чертовой матери, все свои ограничители — внутренние и внешние.

«Я ваша, мой Господин», — оглушительно звенит в ушах.

Я притягиваю Арину к себе за ремень и вхожу в нее максимально глубоко. Она плачет, кусает губы, дергается, но я не позволяю улизнуть от меня даже на жалкий сантиметр. Ближе нее ко мне не подбирался никто. Это пугает. И возносит над землей.

Вдавливаю ее в стекло и, чтобы сделать оргазм моей девочки еще более сладким, тру клитор. Мне бы хотелось помучить ее за то, что разнесла меня вдребезги, но вместо этого я несу Арише удовольствие. Она кончает, вскрикнув и сжав меня внутри себя. Дергается и отчаянно скребет стекло влажными пальцами.

Я выхожу из нее, почувствовав, что сейчас полыхну, и кончаю на красную после порки попку. Ариша сникает и оседает, обессиленная разрядкой, но я не даю ей упасть, обняв за талию.

Сползаем по теплому, влажному стеклу на пол, и я заключаю ее в кокон своих рук. Сажаю Аришу себе на колени и крепко прижимаю к груди. Она укладывает голову мне на плечо, и мы застываем, прислушиваясь к себе и друг другу.

— Это ничего не значит, Руслан Максимович, — поднимает голову и смотрит на меня. — Я не хочу быть вашей Сабмиссив. Ни на день, ни на год, ни даже на всю жизнь.

— И все же признала меня своим Господином, — усмехаюсь я. — Не играй со мной, Ариша.

— Я очень хотела вас, — вновь прикладывается виском к моей груди и поглаживает меня кончиками пальцев. — Я же говорила, что вы прекрасный танцор, но сейчас, когда танец окончен, я пойду. У меня много работы.

— Так и пойдешь? — сощуриваюсь я, ведь из одежды на ней осталась только задранная до талии юбка.

— Это ваш хитрый план? — смущается Ариша до пунцового румянца.

— Нет, — я укутываю ее своим пиджаком. — Сходим поужинать вечером?

— Как нормальные люди? — тут же уточняет она.

— Как босс и подчиненная, — я растекаюсь спиной по стеклу, наслаждаясь ее близостью. — После работы это не противоречит корпоративной этике.

На слове «этика» она усмехается, а потом, коснувшись моих губ кончиками пальцев, томно выдыхает:

— Я согласна, Руслан Максимович. Но мне, что дорабатывать день в вашем пиджаке?

— Нет, за такое я тебя снова накажу. Сейчас попрошу Елену отправить кого-нибудь в магазин и купить тебе нормальную одежду и белье.

— Спасибо, Руслан Максимович, — благодарит прочувственно, скользнув пальчиком по моему вялому члену.

Я ссаживаю Аришу с колен, встаю, натягиваю брюки, заправляю рубашку и выхожу в приемную.

В кармане сериями вибрирует телефон. Кто-то очень настойчиво привлекает мое внимание. Выуживаю айфон и вижу фото теста на беременность. Что за глупые шуточки? Открываю диалог и вижу, что это фото от Крис. И сообщение, которое сродни пуле в лоб: «Русик, ты станешь папой. Я так рада, любимый».

Я не рад. Да, мы это планировали: родить наследника, которым будут гордиться наши родители, хоть это и звучит как случка породистых лошадей. Но это казалось всего лишь записью на последней странице ежедневника, которую можно и стереть. Теперь хоть страницы выдирай, хоть планнер жги, а это уже произошло. Произошло. А мне абсолютно плевать на то, что у меня будет ребенок. Я бы хотел сказать, что в душе буря чувств, в которых не разобраться, но это не так. Все четко: меня сжирает сожаление о том, что этот тест мне показала не Арина.

— Руслан Максимович, вы что-то хотели? — выдергивает меня из своеобразного транса Елена.