Нежность по принуждению

Вдруг Арина вздрагивает всем телом и тихо ойкает, подавшись вперед. Скребет ноготками подлокотники и пытается вновь притвориться, что ничего особенного не происходит. Я с удовольствием наблюдаю, как расширяются ее зрачки, и понимаю, что моя крошка таит в себе загадку и взрывной сюрприз. Решила подразнить меня своим мокрым, вкусным оргазмом.

— Это не входит в твои обязанности, — поясняю я, расслабленно откинувшись на спинку кресла, но не сводя с нее пристального взгляда.

— А что входит? — спрашивает, сглотнув слишком уж шумный стон.

Она плотно сжимает колени и напрягает внутреннюю сторону бедер, ускоряя разрывную кульминацию.

— Ты должна быть при мне весь день, выполнять разные поручения и приносить кофе.

— Какие поручения? — спрашивает, закусив губу, чтобы хотя бы не стонать слишком уж громко.

Я подыгрываю, делая вид, что ничего не замечаю. Это первый раз, когда я играю по правилам Сабмиссив, и не могу сказать, что мой внутренний Доминант не близок к катарсису сейчас.

— Узнаешь, — небрежно отмахиваюсь я, потому что мне плевать, что Арина будет делать в офисе. — Лена тебе все расскажет.

— Я так благодарна вам, Руслан Максимович, — выдыхает Ариша и вжимается в спинку кресла, соединив носки туфель и плотно сведя колени. — Спасибо вам за помощь. Я вас так часто вспоминаю.

Определенно вспоминает. Каждый раз, когда удовлетворяет себя пальчиками или душевой насадкой.

— Трусики уже промокли? — интересуюсь таким повседневным тоном, будто спрашиваю о том, какая сегодня погода.

— А я без них, — в меня врезается взгляд серых, как буря, глаз.

— Несносная девчонка, — все же улыбаюсь я. — Абсолютно непослушная.

— Ага, потому что осталась без воспитания. И некому ее выпороть, — выдыхает, сладко застонав и судорожно вздрогнув.

Оставляю эту маленькую провокацию без внимания, а Ариша решает, что пора бы уже загнать короля в пат. Она медленно закидывает одну ножку на другую, на долю секунды мелькнув розовым хоботком стоппера, торчащим наружу. На выбритых губках блестит смазка, которая уже стекает по внутренней стороне бедер.

— Я всегда готов протянуть тебе руку помощи, — выдаю я двусмысленное и позволяю ее возбуждению передаться и мне.

— Не нужно. Теперь я просто девочка принеси-подай, которая всего лишь работает на вас, Руслан Максимович. Не ваша Сабмиссив, и вы не можете касаться меня без разрешения.

В этом она сильно так ошибается. Арина моя, и нас все еще разделяет этот чертов стол только потому, что мне нравится игра, которую она затеяла.

— Верно, Арина, но ты же не откажешь мне в маленьком одолжении? — улыбаюсь я, строя из себя хорошего, правильного босса.

— Каком? — вылетает у нее изо рта вместе с несколькими смачными стонами. Малышка в шаге от хорошего оргазма.

Арина извивается, напрягая бедра — изображать спокойствие уже невозможно. Я и сам держусь из последних сил.

— Давай сейчас. Сделай это. Нужно кончить, девочка. Хватит мучить себя. Я не буду тебя трогать, просто хочу посмотреть.

Молчит. Пытает взглядом. А после бесстыдно расставляет ноги, насколько позволяет ограничивающее кресло, и запускает руку под юбку. Она так возбуждена, что нужно просто раззадорить набухший клитор, потерев его пальцем, смоченном в своей же смазке, которой так много. Хлопком сводит бедра, прижимает колени к подбородку и закусывает палец, чтобы быть потише, но все равно вскрикивает.

Ее оргазм такой яркий, что у меня такое чувство, что я сам кончил вместе с ней, хотя брюки трещат по швам. Этого мало. Рука все еще под юбкой, и Арина яростно трет свою по-прежнему слишком чувствительную «жемчужинку». Новая волна удовольствия сотрясает ее тело и заставляет сжаться в комок и почти зарычать.

Ариша дышит глубоко и тяжело, пытается вернуть контроль над собственным телом, которое словно разлетелось на атомы. Наконец она выпрямляется и оправляет юбку.

— У меня есть один вопрос, Руслан Максимович, — проговаривает моя девочка поплывшим голосом. — Можно?

— Да, — даю я разрешение, пытаясь приструнить собственный пульс.

Подходит ко мне, упирается взглядом в четко и резко обозначившийся в штанине член, а потом поднимает на меня влажные глаза. Склоняется надо мной и у виска тихо шепчет:

— Какой кофе предпочитаете, Руслан Максимович?

— Черный. Без сахара и очень горячий.

— Я поняла. — Она так близко, что я чувствую на коже горячее дыхание. Проводит кончиком языка по голой полоске кожи между скулой и воротничком рубашки, слизывая соленую влагу. — Пойду разбираться с кофе-машиной.

Резко отрывается от меня, проворачивается на шпильках и идет прочь из конференц-зала, виляя попкой.

Три недели спустя

Я слишком много ей позволяю. Заигрался так, что эти игры с ней стали моей жизнью. Но Ариша — слишком большое искушение, чтобы вот так просто вынести ее за скобки, как было с другими. Впервые в жизни я не ограничиваю себя, хоть и влип во временные отношения так крепко, что уже не вырваться. Как там говорят: нет ничего более постоянного, чем временное, да?