Нежный бар. История взросления, преодоления и любви

– Заботься о твоей матери, – писала она. – Делай все, что можешь, все, что ей нужно в это непростое время. Твоя мама очень старается, Джей Ар, и ты должен следить, чтобы она правильно питалась и находила время на отдых. Следи, чтобы она отдыхала.

Настоящие мужчины заботятся о своих матерях.

После школы я сидел на берегу канала, и волнение за маму одолевало меня до такой степени, что я боялся умереть. Хотелось бы мне научиться расслабляться по щелчку, как Джоуи Ди в океане, а потом научить этому маму! Когда тревога становилась невыносимой, я отправлялся в полузаброшенный торговый центр на другом берегу канала, в тени «Верблюжьего горба». Хоть он и выглядел безжизненным, и половина магазинов в нем пустовала, его мрачная атмосфера приносила мне утешение. Темный, тихий, похожий на пещеру, торговый центр напоминал мне дедов подвал. И в нем тоже нашлись свои золотые копи.

В глубине дальнего крыла я наткнулся на книжный магазин с крайне причудливым ассортиментом. Там был полный набор классики – но совсем мало бестселлеров. Масса книг по восточным религиям – и лишь парочка Библий. Газетный стенд с периодикой из Европы – и ни одного местного издания. Поскольку деньгами на книги я не располагал, то научился их быстро пролистывать. Роман я читал за пять визитов в магазин, а журнал – за полчаса. Никто ни разу не сделал мне замечание, что я читаю, не покупая, и не попытался выгнать меня, потому что персонала в магазине не было. Даже за кассой никто не стоял.

Как-то раз, любуясь манекенщицами во французском журнале, я поднял глаза и увидел очередь, выстроившуюся перед прилавком в детском отделе. Покупатели не знали, кому отдавать деньги. Когда продавец так и не появился, они сдались и ретировались. Но в дальнем конце зала я заметил пару птичьих глаз, выглядывающих из приоткрытой двери без таблички. Наши взгляды встретились, и дверь тут же захлопнулась. Я подошел к ней и негромко постучал. До меня донесся шорох, что-то заскреблось, и дверь открыли: за ней стоял мужчина в вельветовых брюках и клетчатой рубашке с черным вязаным галстуком, свободно болтающимся на шее. Очки его покрывал слой пыли – такой же толстый, как на магазинных полках, а в руке он держал незажженную сигарету.

– Я могу тебе чем-то помочь? – спросил мужчина.

– Я просто подумал, надо сказать вам – тут были покупатели, хотели заплатить.

– Серьезно?

Мы обернулись и поглядели на кассу.

– Я никого не вижу, – сказал он.

– Они ушли.

– Ну ладно. Спасибо, что нас предупредил.

При слове «нас» появился второй продавец. Он был выше, чем первый, худее, и в гораздо более чистых очках – в толстой черной оправе, как у Бадди Холли. Под лампами дневного света их стекла так и блестели. На нем была белая тенниска с галстуком, еще шире и еще древней, чем у первого. Я никогда раньше не видел, чтобы с теннисками носили галстук.

– Кто это? – спросил он, уставившись на меня.

Я пробормотал, что никто. Мы втроем таращились друг на друга, словно у нас соревнования в гляделки, но тут меня посетила идея. Я спросил, нет ли у них работы – например, стоять за кассой по вечерам.

– Тебе сколько лет? – спросил первый мужчина.

– Тринадцать. Исполняется четырнадцать через…

– Работал когда-нибудь в книжном? – спросил второй.

– Да неважно, – вмешался первый. – Подожди.

Он захлопнул дверь, и до меня донеслись яростные перешептывания. Когда дверь отворилась, оба они улыбались.

– Сможешь приходить к двум часам? – спросил первый.

– Школа заканчивается в три.

– Ладно. Поздней поработаем над твоим расписанием.

Мы пожали руки, и первый представился Биллом, управляющим, а второй Бадом – помощником управляющего. Билл сказал, что может дать мне двадцать часов в неделю, по $2,65 в час – целое состояние. Я рассыпался в благодарностях и снова пожал ему руку, а потом хотел пожать руку Баду, но тот уже скрылся в подсобке.

Я помчался домой, сообщить новости маме.

– Боже! – воскликнула она, обнимая меня. – Это так нас выручит!

Я попытался умерить ее энтузиазм, предупредив, что мужчины в книжном довольно «необычные». Никакого другого слова подобрать к ним я не смог.

– Они тебя полюбят, – сказала мама. – Ты прекрасно умеешь общаться с необычными мужчинами.

Я не совсем понял, что она имеет в виду.

Я сильно волновался, как сложатся мои отношения с Биллом и Бадом, но в первые пару недель работы мы практически не пересекались. Явившись в магазин, я стучал в дверь подсобки, чтобы поздороваться, и больше не виделся с ними, пока не наступало время прощаться. Магазин входил в общенациональную сеть, но мне казалось, что Билл и Бад либо вышли из нее, либо в головном офисе про них просто забыли. Они воспринимали магазин как свою личную библиотеку, заказывали книги и журналы, которые их интересовали и отражали их отношение к миру, и редко высовывались из подсобки, которая служила Биллу заодно и спальней. Иногда по вечерам он засыпал с книгой в своем шезлонге за кулером с водой.