Нежный человек

Он повел Марию по дворам, популярно объясняя, что нужно делать, где брать метлы, лопаты, носилки, пообещал выдать новый халат, прямо-таки безукоризненного фасона и белого цвета, в котором Марию будет видно издалека, и она начнет выполнять функции не просто дворника, а как бы станет врачом дворов, которым, по его остроумному выражению, нужны врачи, как и людям.

Необходимо заметить, чтобы не запамятовать: начальник ЖЭКа, будучи занят дипломным проектом, представлял окружающую жизнь ничтожнейшей по своему смыслу, мелкой и маленькой, как чечевичное семя; когда же он жил обыкновенными заботами обыкновенных людей, выяснялось, что он – обладатель богатейшего воображения и вдохновитель поиска новых методов поддержания чистоты и порядка на территории вверенного ему ЖЭКа. Он так и сказал:

– Наденьте халат, Дворцова, белый по цвету. – Затем тут же спросил: – Вы прописались?

– Не успела.

– Это вас беспокоит? – опять поинтересовался Капитолийский, обнаруживая чрезвычайно тонкое понимание человеческого характера.

– Да.

– Тогда я попрошу паспортистку Комисаржевскую Зинаиду Тимофеевну. Она сегодня же оформит вам прописку. ЖЭК – это сложная организация. Но учтите, опять-таки временно. Пока. Пройдет срок, получите постоянную. До свидания.

Мария облегченно вздохнула, так как до последней минуты ожидала какой-нибудь неприятности от резковатого, но чрезвычайно справедливого, как она могла убедиться, Ромуальда Капитолийского. Мария еще раз обошла все дворы, пристально посматривая вокруг, убеждаясь, что работать можно и она будет чувствовать себя неплохо среди этих людей. Мария написала обо всем матери и попросила у нее немного денег. А через неделю получила телеграфом сто десять рублей и в тот же день возле мебельного магазина на столбе увидела объявление о том, что недорого продается подержанная мебель. Мебель, при первом осмотре, оказалась лучше, чем можно было предположить любому заинтересованному человеку. И на все сто рублей Мария купила старую, но в хорошем состоянии тахту, обеденный стол, платяной шкаф, правда очень старый. Но это не испортило ей настроения. Все купленное богатство привезла к себе.

Вечером уставшая Мария легла на тахту с приятным сознанием, что день прожит недаром, а впереди жизнь хотя и неизвестная, но все же шагать по ней можно увереннее. Работы Мария не гнушалась никакой, с превеликой охотой подметала дворы, чистила урны, собирала клочки бумаги, успевая замечать, как на нее посматривали проходившие мимо ребята, солидные мужчины, и, оттого что каждый из них обязательно оглядывался, испытывала возникавшее в ней теплое чувство удовлетворения собою. Мария устала и присела на качели в одном из дворов, качели плавно покачивались, а она, закрыв глаза, думала, что можно вскоре пригласить мать, можно пойти на какие-нибудь курсы по подготовке в институт.

Вечером решила, пока не поздно, сходить в ГУМ, посмотреть шторы.

У фонтана, в центре большого магазина, остановилась, глядя на людей, толпящихся вокруг, и тут увидела человека, который из-за противоположной стороны фонтана уставился на нее. Коровкин! Сразу его невозможно было узнать. Но плечи, пиджачок, кепка, взгляд – все принадлежало Коровкину. Мария чуть не присела, боясь встречи с мастером, но в то же время потянуло поговорить с ним, сказать Коровкину хотя бы одно ласковое слово: мол, Алеша, хороший ты человек, но не надо стремиться к встрече, давай лучше будем хорошими друзьями. Мария желала случайно встретить его, поглядеть хотя бы со стороны с грустью и тоской на человека, который любил ее. Помнила, как ходила к нему домой, приятно было убирать его комнату, готовить обед, бегать в магазин за продуктами и думать, какой мастер неустроенный в жизни человек и как ему, с легкоранимой, тонкой душой, живется нелегко. Пока Мария рассуждала, Алеша Коровкин уже пробрался сквозь толпу – и вот – остановился в двух шагах. Между ними то и дело мелькали вечно спешащие люди, и Коровкин незаметно подвинулся ближе к ней и, ни слова не говоря, глядел на нее.

– А как же ты, Алеша, даже руки не протянешь и не скажешь «здравствуй»? Зазнался или как? – спросила Мария и тут же с улыбкой подумала, какой смешной, неловкий человек оказался Коровкин. А в первый раз, когда увидела его, подумала, что перед нею прожженный московский волк, разбитной малый, которому палец в рот не клади. – А навроде мы не чужие, а знакомые, Алеша Коровкин. А и чего ж ты такой хмурый? Как будто потерпел серьезное поражение на всех беспросветно фронтах? Чего ж молчишь?

– Я не молчу. Душа моя говорит мне: больно.

– Что же тогда делаешь? – засмеялась Мария.

– Да вот ищу… – отвечал Коровкин.