Нежный яд. Страсти

Спутник Клариси попытался затормозить, но она запротестовала: чему суждено случиться – случиться, они там лишние. Ей не хотелось, чтобы кто-нибудь из полиции видел ее неоценимого помощника. Он еще должен был ей пригодиться, ведь настоящую опасность в себе таила Лавиния. Она поделилась своими опасениями с попутчиком. Тот хмыкнул:

– Надо было убрать ее сразу. И хлопот было бы меньше, и деньги сберегли бы. Сколько я возился, пока не нашел подходящий труп! Работенка, я тебе скажу, не из приятных. Да и за справку отгрохали медэксперту немало.

Сидя на топчане в грязной камере под номером сто двенадцать, Клариси скрупулезно препарировала свои отношения с Лавинией. Вывод был сделан однозначный – на них надо было ставить точку. Ей нужна была Лавиния, мечтавшая спасти брата, но не Лавиния, требующая своей доли бриллиантов. «Жадная глупышка захотела бриллиантов Валдомиру Серкейры!» – Клариси грустно улыбнулась: почему все, как заговоренные, мельтешат из-за этой груды жалких камешков, имеющих способность обращаться в еще более жалкие бумажки? Разве в них счастье? Разве в них спасение от одиночества?! Они не значат ровным счетом ничего. И наглядный тому пример – ее сестренка Режина. У нее есть все, чего может желать молодая женщина. И у нее нет ничего, что грело бы душу. Клариси вспомнила их последнюю встречу на окраине города. Без сомнения, Режина поняла одно: на «Мармореал» претендует еще одна наследница, у которой к тому же оказались и бриллианты отца. Клариси опять улыбнулась, но теперь улыбка получилась злорадной: она отомстила стерве за Аделму, насыпала соли на ее зудящие раны, название которым корысть, спесь и властолюбие. Пусть теперь знает «чернушку». Но самое интересное семейку ждет впереди. Валдомиру Серкейра должен признать ее своей дочерью. Признать официально. Клариси порадовалась, что успела перед арестом заехать к Клаудиу и согласовать с ним необходимые действия по признанию отцовства.

Скрежет замка прервал ее размышления. В камеру вошел мужчина. Несмотря на мрак, Клариси узнала его. Это был ее отец.

Весь облик Валдомиру выражал довольство. Он прошелся по камере, словно мерил ее шагами, постоял у зарешеченного окна и лишь потом подошел к Клариси и долгим взглядом окинул ее.

– Не скрою, я доволен, что вижу тебя именно здесь. Упрятать тебя за решетку было моим заветным желанием.

– Не торопитесь радоваться, сеньор Валдомиру, это всего лишь камера предварительного заключения.

– Да, к сожалению, это лишь камера предварительного заключения. Но я постараюсь, чтобы из нее ты попала в настоящую тюремную камеру. И задержалась бы там на десяток лет. Впрочем, у тебя есть возможность выторговать себе срок поменьше.

– Интересно, что вы мне предложите?

– Во-первых, предложу рассказать о месте, где ты спрятала мои бриллианты. Мои бриллианты! И второе, объясни, почему ты выбрала в жертву именно меня? Я не такой богатый, чтобы ради моего ограбления затевать сложнейшую аферу. И не самый подлый, чтобы так жестоко разрушать мою жизнь и отнимать самое дорогое.

– Я готова ответить на эти и другие вопросы, но только в присутствии адвоката.

– Твой Клаудиу не появиться здесь, пока ты не ответишь на мои вопросы. Я договорился с комиссаром, и он повременит со звонком адвокату. Я не полицейский чин, и наш разговор носит частный характер. То, что происходит в камере, спишем на превратности судьбы, – тон Валдомиру был предельно категоричен.

– Но это противозаконно!

– Не шумите так, адвокат Клариси Рибейра. Не вам рассуждать о законности. Советую не упорствовать, а... – Валдомиру остановился, ему почудилось, будто кто-то зовет его по имени.

В наступившей тишине и он, и Клариси явственно услышали голос Лавинии. Она звала Валдомиру.

– Какая приятная неожиданность, не правда ли? Две милые подружки снова оказались рядом. – Валдомиру взглянул на растерявшуюся Клариси. – Не ожидали такого приятного сюрприза?

– Она тоже здесь?

– А где ей быть, по-вашему? Вполне заслуженное место. Правда, она все отрицает. Уверяет, что и убийство женщины, и грабеж, и организация шайки – дело ваших рук. Именно ее показания сыграли решающую роль в вашем аресте.

Клариси подняла на Валдомиру свои огромные глаза.

– Неужели вы поверите, что она была все это время в стороне?

– Валдомиру, не верь ни одному ее слову, умоляю! – раздался голос Лавинии.

Валдомиру поморщился.

– Какая отменная слышимость, но мне не нравится говорить втроем.

Он вызвал комиссара и попросил его устроить их в другой, более защищенной от чужих ушей, комнате. Комиссар согласился. 

Валдомиру и Клариси, сопровождаемые охранником, вышли в коридор. Приникнув к дверной решетке соседней камеры, стояла Лавиния. Едва они поравнялись с ней, она стала просить, умолять Валдомиру не верить Клариси. Она продолжала кричать все время, пока они не скрылись из виду.

Валдомиру и Клариси устроились в маленькой комнате за глухой металлической дверью.

– Я весь внимания, – Валдомиру сел напротив Клариси.