Нежный свет. Невеста для архимага

– Все, закончилось. – Блаженная улыбка на сухих губах женщины.

Ее рука, что так крепко сжимала, ослабла и упала на покрывало. Ричард удивленно рассматривал свой рисунок, прислушиваясь к ощущениям. Сияет. Он весь сияет, как лампочка. Так, как сияла когда-то Вера.

– Что это было?

– То, что спасло ее. – Зиночка вернулась на подушку. – Жар спал. Скоро она придет в себя. Ух, обожаю древние ритуалы! Этот запах подгоревшей кожи, ощущение полного слияния и опустошения.

Ласка взъерошила шерсть и почесалась, выставляя свой хвост в самом невыгодном свете.

– Что это был за ритуал?

– Да, ерунда. Древний магический ритуал заключения брака. Он не практикуется уже десять тысяч лет, потому что доступен только сильным магам и связывает два рода навсегда. Не всем это по нраву. Фактически ты стал частью рода Шайн Флай, а она частью рода Шайн Дрим. Вера приняла твою силу и излечилась, а ты принял ее силу и теперь болен Ведьмовской чумой. Но твоя магия быстро ее прикончит. – Довольно потянулась. – Моя девочка крута. Короче, совет да любовь, ребята! А я наконец высплюсь нормально!

Глава 27. Проснись и обалдей, Вера!

Темно, горячо и липко. Один вдох как три недели работы без выходных, праздников и обедов. Встать, переодеться, принять душ и обнять сидящего рядом Ричарда – за гранью возможного. Дышать, моя задача просто дышать и не поддаваться тому, что сковывает черными тисками шею, лишая воздуха.

Я бьюсь внутри клетки из огня и собственного тела. Холодный носик тыкается в шею. Зиночка? Ну явно не Шур-ран!

Это не замок Шайн Флай, я не вижу знакомых потоков света. Вокруг лишь темнота, она тянет ко мне свои щупальца и привязывает к мутным очертаниям человека рядом. Дает силы на новый вдох, но не больше.

Тянусь к своему свету, но он не реагирует и не слушается. Заражен каким-то безумием. Еще немного – и сияние, способное дарить жизнь, превратится в беспощадное цунами, которое уничтожит меня и темноту, что сохраняет жизнь.

Нужно вырваться…

– Верриона, – тихий шепот откуда-то изнутри. Знакомый голос звучит как самая нежная песня.

– Кто это?

– Мой свет в тебе, как и свет сотен других. Меня зовут Ребекка. Ты была слишком мала, чтобы помнить мои колыбельные.

– Мама? – Горло сжимает тисками.

– Да. Мать, которая не смогла быть с тобой рядом. Мать, которая не смогла защитить дочерей от беды. Ты больна, Верриона. Есть только один шанс спастись. Я здесь, чтобы помочь.

– Какой? – Нет сил обижаться, нет сил спорить. Я хочу вырваться на свободу, и рефлексия на семейные темы мне в этом не поможет.

– Отдать весь свой свет магу, но в обмен он должен отдать тебе свою тьму. Без остатка.

– И что будет?

– Вирус чумы не убивает магов, он гибнет от переизбытка тьмы. Так Тезериус обезопасил себя и своих помощников. Ты вылечишься, и вспыхнет новый свет. Уже незараженный.

– Легко. Мне нужен Ричард! – Пытаюсь улыбнуться, но сил нет, и губы не шевелятся. – Стоп. А что будет с другими? Если еще кто-то заразится? Придется заставить других магов тоже такое проделать?

– Этот ритуал можно провести только один раз в жизни. Но ты последняя, Вера, в ком еще жил вирус чумы. Ты подцепила его в той деревне много лет назад и, когда твой свет вошел в силу, чума стала сильнее и отравила его. Остальных защищает вакцина архимага, этого достаточно.

– Хорошо. Тогда Ричард. Ричард! – пытаюсь кричать, но бесполезно. Черт. Что же делать?

– Подожди, Верриона. Я должна предупредить, этот обряд, он…

Но я уже не слышу. Кричать. Рваться. Звать. Он должен меня услышать, я знаю, что архимаг рядом. Чувствую его каждой клеточкой наполненного магией неподвижного тела.

– Ричард!

Наконец он отвечает. Я собираю в кулак все силы, чтобы в нужный момент обхватить его руку и не отпустить до конца…

* * *

Рука. Нога. Тихонько шевелю затекшими конечностями, и, елки-палки, они живые! То есть я жива. Почти как монстр Франкенштейна восстаю из мертвых и первая моя мысль весьма прозаична: «Пить…»

– Пить…

– Сейчас. Осторожно, – встревоженный голос Ричарда.

Архимаг аккуратно смачивает мои пересохшие губы водой. Слизываю с них вожделенную влагу снова и снова. Наконец открываю глаза. Теперь все вокруг не только переплетение тьмы и агония света.

Бледный Ричард, осунувшийся и заросший, как дровосек. Круглая комната мне незнакома, вокруг какой-то бардак, а я вся провоняла болезнью и потом. Одна радость – шум моря за окном.

– Как ты?

Пытаюсь сесть, он чуть приподнимает подушку и помогает мне принять более-менее пристойное положение.

– Мокро. Грязно. Ужасно.

– Точно! Тебя нужно унести отсюда и переодеть.

Глаза архимага блестят, как у сумасшедшего, когда он подхватывает меня на руки вместе с липким покрывалом и тащит куда-то сначала по винтовой лестнице, а потом по незнакомым широким коридорам.

– Ты грязный, – улыбаюсь, обнимая его за шею. – И колючий.

– Ты жива. – Останавливается на секунду и глубоко вдыхает запах моих волос.