Нежрец

– Хмм… – пробормотала она. – Или мои способности стали еще хуже, или с тобой что-то не так. Моя сила протекает сквозь тебя, почти не задерживаясь. Обычно люди… ну, как чаша, накапливающая воду. А ты скорее как труба, пропускающая ее сквозь себя.

– Это особенность жрецов, – прошипела Айри. – Не то чтобы Антон был жрецом, но у него к этому хорошие задатки.

Ольга вновь ухмыльнулась.

– Ты пользуешься силой богини, – заметила она, – возносишь ей молитвы, и я заметила в доме жертвенник. Почему же так упорно не желаешь признать себя жрецом?

– Я просто именно что пользуюсь ее силой, жить-то как-то нужно, – фыркнул парень. – Стараясь при этом не раздражать, чтобы не стало еще хуже. А жрец – служитель божества. Я не могу не относиться к ней с опаской и уважением – все-таки богиня, – но почитать и служить? Ни за что.

– На мой взгляд, если зеленое и квакает, то это лягушка, – возразила Ольга. – Ты даже смог заключить брак.

– Специальное кольцо и очередной каприз богини, – фыркнул Антон. – А что насчет лягушки… Даже если ты скажешь «ква», ты ею все равно не будешь.

– Кольца, я так понимаю, третий дар?

Антон кивнул. Хунари подняла бровь и оценивающе-задумчиво перевела взгляд с мужа на тюк с вещами, среди которых находилась и шкатулка с кольцами.

– Похоже, в нашей семье ожидается пополнение… – пробормотала она. – Многочисленное…

«И со всеми этими дарами, – подумала она, – не поверю, что это был просто каприз… Богиня определенно имеет на тебя какие-то планы. Ну, тем лучше для меня…»

Время медленно тянулось, как защищенная благословением Лаа дорога, разрезающая джунгли. Если бы не благословение, сила Леса давно взяла бы свое, но под защитой бога солнца тонкая артерия, соединяющая города, оставалась неуязвимой для растений и неизменной из года в год. И такой же неизменно пыльной.

Антон закашлялся и прислушался; где-то неподалеку журчала речка.

– Привал, – сообщил он сквозь закрывающий лицо кусок ткани. – Я задолбался глотать пыль… Да и окунуться не повредит.

– Вы, люди, такие нежные… – фыркнула хунари, но повозка замедлила ход и остановилась.

– Я тоже не откажусь искупаться, – сообщила Айри. Она выскользнула из повозки и повернулась к мужу. – Пойдем, я тебя посторожу.

– «Посторожу»? – хмыкнула Ольга, одним словом выражая свое отношение к человеку, которому нужна охрана при купании.

– Русалки, – так же одним словом ответила скага.

– В прошлый раз я едва не утонул, – добавил Антон, спрыгивая с повозки. – Да и другие дочери Леса тоже могут попасться. Будь я даже профессиональным воином, отбиться от, к примеру, оборотницы и с оружием в руках было бы затруднительно, а тем более когда оно на берегу, а я в воде.

Хунари больше ничего не сказала, но вид у нее был задумчивый.

Несмотря на бдительную охрану скаги, Антон не рискнул задерживаться на территории Леса, быстро вернувшись на повозку, стоящую на краю дороги.

– Ты-то искупаться не хочешь? – обратился он к оставшейся там же Ольге.

– Пожалуй, – согласилась она. – Когда змея закончит.

Однако прежде чем исчезнувшая под водой скага выбралась на берег, послышался приближающийся стук копыт. Навстречу повозке Антона катила точно такая же повозка с двумя пассажирами. Один – смахивающий на пирата здоровенный немолодой мужик с короткими седыми волосами, перевязанными белым платком, в нагруднике из тускло-серого стального дерева и с четырьмя двухзарядными пистолетами на оружейном поясе, идущем наискось через грудь; у него на коленях лежала сабля в ножнах. Второй – на вид не старше тридцати, с бритой, как делают жрецы Лаа, головой, в белых рубашке и штанах; он тоже был вооружен, но скромнее, чем сосед – всего лишь двумя пистолетами и длинным ножом. Антон и Ольга переглянулись; одновременно то же сделали двое мужчин. В следующий момент Антон и его супруга спрыгнули с повозки, а встреченная парочка открыла огонь из пистолетов.

Кукла Ольги резко поднялась с четверенек – в каковой позе изображала быка, – принимая на себя пули, и бросилась на врага. «Пират» с обнаженной саблей в руках перехватил ее на полпути; прикинув ситуацию, Антон решил не рисковать и забормотал молитву. Бритоголовый, продолжая сжимать в одной руке пистолет, также что-то забормотал.

Определенно тоже молитву… Скорости движений куклы и «пирата» возросли; они обменялись ударами, однако последний был очевидно быстрее и лучше владел оружием. Правда, кукла не чувствовала боли, к тому же, будучи деревянной, была малоуязвимой, однако… Сабля «пирата» загорелась, и он нанес удар, отсекший кукле левую руку, потянувшуюся к пистолету. Впечатление неуязвимости оказалось неверным…