Незначительная деталь

В этот миг после заката, до наступления полной тьмы, тараторя что-то на неизвестном языке, девушка снова показалась военным чужой, хотя и походила теперь на остальных.

Часовой, стоявший на своем посту по правую сторону хижины, опустил взгляд в песок, стараясь не смотреть на командира, а тот лишь безразлично покачал головой.

⁂

Тем вечером он приказал приготовить праздничный ужин по случаю утренней операции – успешной, в отличие от предыдущих бесплодных попыток. Ровно в восемь часов, как только за стол сел последний солдат, он встал, поприветствовал всех и отметил их вклад в оборону и охрану этих мест:

– Юг по-прежнему в опасности. Так что нам надо бросить все силы, чтобы остаться и закрепиться здесь, иначе мы его потеряем. Наш долг – сохранять бдительность и всю энергию, всю волю без колебаний отдать этой части нашего молодого государства, ее обустройству, защите и сохранению для будущих поколений. Поэтому нам надо самим искать врага, а не ждать, пока он появится. «Если кто хочет убить тебя, убей его первым».

Точно так же мы не должны просто стоять и смотреть на эти бескрайние просторы, когда они могут принять столько тысяч детей нашего народа, что сейчас находятся в изгнании, среди недругов, или не могут вернуться на нашу родину! Пока это место кажется совершенно пустынным, здесь нет никого, кроме партизан, бедуинов да верблюдов. Но тысячи лет назад наши праотцы ходили по этой земле. И если арабы, ведомые своими жалкими националистическими идеями, не дадут нам жить в этих краях и продолжат сопротивляться, если они предпочитают, чтобы эта земля осталась бесплодной, мы ответим им боем. Никто не имеет большего права на эту землю, чем мы. Она веками оставалась в запустении, пока здесь не обосновались бедуины со своими стадами. Наш долг – не дать им остаться здесь, изгнать их отсюда окончательно. Бедуин не сажает, а только потребляет, его скотина сжирает всю зелень перед собой, и с каждым днем те немногие оазисы, что тут существуют, уменьшаются. Мы отдадим всё, чтобы эти бескрайние земли снова процветали, чтобы на них появились поселенцы. Мы не позволим этому месту оставаться таким, как сейчас, – сухим и безлюдным.

Нам предстоят испытания, в частности испытание нашей созидательной силы: сможем ли мы стать первопроходцами? Сможем ли сделать Негев зеленым, процветающим местом, центром науки, прогресса и культуры, чего мы уже добились на севере и в центральных районах? Сейчас эти пустынные просторы кажутся совершенно бесплодными, но мы посадим здесь деревья, развернем сельское хозяйство, построим предприятия, и дети нашего народа снова смогут здесь жить. Но чтобы всего этого добиться, сначала надо победить сильнейшего врага, который терзает эту землю, и сделать всё, что в наших силах, чтобы ее защитить. Наше присутствие здесь – первый шаг к воплощению мечты о процветании.

Сейчас в этом уединенном и бесплодном месте мы поистине сражаемся в борьбе за существование, за наше выживание на юге. Наша миссия – не только военная, но и национальная. Нельзя оставить Негев сухой погибающей пустыней. Нельзя бросать его на растерзание арабам и их животным.

Я напоминаю вам о словах, которые мы по прибытии сюда нашли на полуразрушенной стене: «Победит не автомат, а человек».

⁂

Празднование приближалось к концу, стаканы и тарелки на столах опустели, а солдаты до сих пор громко переговаривались и смеялись – такого веселья и оживления лагерь за предыдущие дни не видел. С момента прибытия сюда люди не испытывали подобного подъема духа. Возможно, свою роль в этом сыграло и вино – его было мало, но сегодня вечером каждый выпил хоть сколько-то.

Около половины десятого он снова поднялся и потребовал тишины; лицо и глаза у него сильно покраснели. Он напомнил товарищам о девушке, которую сегодня привезли в лагерь, и объявил, что несколько солдат с ней позабавились. Упала тяжелая тишина, подавившая всё веселье, царившее в палатке до этого момента.

Прошло несколько минут. Никто не произносил ни слова, напряжение росло. Тогда он снова заговорил и заявил, что ставит всех перед выбором: либо девушку отправят работать на кухню, либо она достанется всем.

Некоторое время солдаты ошеломленно молчали. Кое-кто оглядывался на других в поисках ответа, кто-то отворачивался от товарищей в сомнении и замешательстве. Ни один не понимал, говорит ли командир всерьез, или ставит им ловушку, или просто пьян. Но постепенно начали раздаваться голоса – сначала по одному, но вскоре они слились в неистовый единодушный вопль, призывающий ко второму варианту.

Воздух в палатке радостно загудел. Солдаты принялись с энтузиазмом обсуждать, в каком порядке они будут проводить время с девушкой: сначала – первый отряд, на следующий день – второй, потом – третий, а шофер, фельдшер, рабочие и повар пойдут отдельной группой.

Но он решительно положил этому конец. Прежде чем снова сесть, он громко и четко объявил: если хоть один дотронется до девушки, заговорит она! – и указал на винтовку, стоявшую справа от него.

⁂