Незначительная деталь

После ужина он пошел прямо ко второй хижине, приказал охраннику взять девушку и следовать за ним. Все они – он сам, солдат-охранник, девушка и собака – направились к его жилищу. Однако сначала он завернул туда, где в центре лагеря хранилось всякое снаряжение. Он очень скоро вернулся с раскладушкой в руках – солдат поспешил ее перехватить.

Дойдя до своей хижины, он взял раскладушку и внес ее внутрь, пока остальные ждали снаружи. Они видели, как внутри засветилась лампа, потом услышали шум – в комнате переставляли вещи.

Вскоре он показался в дверях и велел охраннику отвести девушку к кровати в левой части комнаты, а сам продолжал стоять в проеме, вглядываясь во тьму – она окутывала всё вокруг, и в ней неподалеку слышалось шумное дыхание собаки. На летнем небе высыпали бесчисленные звезды, но сегодня они казались не такими крупными и яркими, как в другие ночи. Звезды походили на песчинки, что переливались на пороге в свете лампы, падавшем изнутри. Солдат вышел и остановился позади него, но он не отреагировал. Только повернувшись всем телом, он заметил рядового и на миг замешкался, будто удивился. Прежде чем идти к себе, он приказал солдату встать у двери и не пускать никого внутрь и предупредил, что вернется через час или раньше.

Он спустился по некрутому песчаному склону на пути к палаткам, из которых во тьме раздавались негромкие разговоры солдат. Затем, выйдя на ровную дорогу, он двинулся направо, к главным воротам и через них вышел к ближним холмам, чтобы быстро осмотреть лагерь.

Проверив территорию и вернувшись в ту же точку, из которой вышел, он сел на песок спиной к палаткам и лицом к пологим холмам, безмолвным и черным во тьме, рассыпанным повсюду. Далекие голоса, что раздавались над ними предыдущими ночами, смолкли. Утихли и разговоры солдат. Тут ночная тьма неожиданно еще больше сгустилась. Он напряженно вгляделся в сторону лагеря сквозь распухшие, воспаленные веки. Свет, зажженный в столовой к праздничному ужину, уже погасили. Со столов убирали остатки еды. Он поднялся, отряхнулся от песка и направился обратно.

Часовой стоял там, где ему приказали, – у двери, а напротив, положив голову на передние лапы, расположилась собака. Получив от солдата заверения, что всё в порядке, командир отпустил рядового, велев занять пост утром, ровно в шесть.

Он уже открыл дверь, как спину, руки и ноги скрутило такой болью, что он согнулся пополам. Наконец он все-таки вошел, приблизился к столу, отодвинутому к стене, чтобы освободить место для раскладушки, и замер. Полная, абсолютная тишина комнаты мешалась с острой вонью, которую перекрывал запах керосина. Затем послышалось взволнованное дыхание и шорох, девушка на своей койке слабо зашевелилась.

Он стоял недвижно, пока не смог протянуть руку, достать лампу на столе и запалить фитиль. В комнате в тот же миг появилось нечто иное, помимо сдвинутого стола и оставшихся на прежнем месте койки и стула: на стены и пол пали тени, образуя новые формы.

Он приступил к тщательной инспекции комнаты. Сначала осмотрел каркас своей койки, потом угол с ящиком, заглянул за сумку и вещи, в угол слева от двери. Оттуда перешел к двери, раскладушке, ножкам стула и стола, остальным углам комнаты. Оглядел пол и стены, потолок со всеми углами, в одном из которых обнаружился маленький паук, отбрасывавший огромную тень. Придвинув к себе стул, он встал на него, раздавил паука, спустился, поставил стул на место, сел, снял обувь и задвинул ее под стул, встал, разделся и повесил одежду на спинку. Вернувшись к ящику, достал из него банку с мазью и чистый бинт, уселся на койку и попытался перевязать бедро. Но не успел он продезинфицировать место укуса и наложить мазь, как его пронзила судорога такой силы, что нельзя было и пошевелиться. Он положил мазь и бинт рядом на кровать, с трудом, так, что лицо перекосилось, потянулся к лампе и прикрутил фитиль. Хижиной завладела тьма. Осторожно опустившись на постель, он уснул.

⁂

Он пробудился от того, что было трудно дышать. В комнате стояла жара, воздух был сухим. Некоторое время он молча лежал на месте – от малейшего движения снова начинались спазмы, отдававшиеся в голове резкой болью. Дыхание снова участилось. Он прикрыл глаза и попытался дышать ровнее. Темнота в комнате по-прежнему была пропитана жгучим, удушливым запахом, который струился из угла, где лежала девушка. Из-за низкого потолка и запертой двери вонь только усиливалась. Он не мог ни сбежать от этого запаха, ни покинуть хижину. Придется оставаться с девушкой до шести часов утра, а сейчас было никак не больше полчетвертого. Он повернулся на правый бок, потом на левый – лицом к стене, спиной к девушке. Тут его вновь поглотили картины предыдущих дня и ночи, отгоняя сон, и он открыл глаза.

⁂