Незнакомая Шанель. «В постели с врагом»

Когда Уинстон Черчилль после Тегеранской конференции свалился сначала с воспалением легких, а потом еще и с серьезным сердечным приступом в Карфагене и долго выздоравливал в любимом Марракеше, представитель английского посольства в Мадриде сообщил, что с ним ищет контакт небезызвестная Коко Шанель, которая, согласно доносу Веры Ломбарди, урожденной Аркрайт, является... агентом немецкой разведки! Черчилль несколько мгновений с изумлением смотрел на офицера, а потом помотал головой:

– Нет.

– Сэр, вы не верите, что мадемуазель может помогать немцам?

– Я не верю, что немцы столь неосторожны, чтобы ввязаться в это.

Довольно скоро Черчилль через свои службы знал все, что нужно было знать и о поведении Коко в эти годы, и о ее контактах. Конечно, от встречи он отказался и на письмо не ответил. Уинстон не сомневался, что его старинная приятельница, с которой когда-то вместе ловили форель в холодной реке Твид в имении герцога Вестминстерского, не способна вредить осознанно, если Коко Шанель во что-то и влипла, то лишь потому, что не умела сидеть спокойно.

А как было в действительности?

Представлять сэра Уинстона Леонарда Спенсера Черчилля как политика и государственного деятеля смысла нет, даже самые неискушенные в политике люди помнят имя премьер-министра Великобритании прежде всего как участника Тегеранской конференции 1943 года. Даже если совершенно не помнят, о чем там собственно шла речь, знают, что встречались Сталин, Рузвельт и Черчилль и договорились об открытии Второго фронта.

Уинстон Черчилль фигура столь знаковая, что забыть этого обаятельного толстяка с непременной сигарой во рту невозможно. И всем известны его пристрастия к кубинским сигарам, армянскому коньяку и афористичному мышлению. И впрямь сэр Уинстон оставил немалое количество метких высказываний, могущих составить целый том, он обладал прекрасным чувством юмора и умел быть скептичным по отношению к себе самому.

«По свету ходит чудовищное количество ложных домыслов. И самое страшное, что половина из них – чистая правда!»

Эта фраза сэра Черчилля в первую очередь относилась к нему самому. Но если всего лишь половина из рассказов о нем правда, и тогда Уинстон личность примечательная. С Шанель Черчилля роднил стопроцентный эгоцентризм. Как и Мадемуазель, Уинстон был убежден, что его желания и нужды должны удовлетворяться в первую очередь. «Я легко довольствуюсь самым лучшим» – эта фраза премьер-министра Великобритании способна заменить половину бродивших о нем домыслов.

Фельдмаршал Монтгомери, видно, желая подчеркнуть свое отличие от Черчилля, как-то сказал в его присутствии:

– Я не пью и не курю, а потому здоров на все сто!

Черчилль тут же парировал:

– А я пью и курю и здоров на все двести!

Вообще, он утверждал, что взял от выпивки куда больше, чем она от него.

– В моем понимании хороший обед – это хорошая еда, потом обсуждение хорошей еды во всех деталях, а потом беседа, в которой я выступаю в роли главного блюда.

Его рецепт долголетия (Черчилль дожил до 90 лет) был прост:

– Никогда не опаздывайте к обеду, курите гаванские сигары и пейте армянский коньяк.

Его пристрастие именно к армянскому коньяку... спасло человеку жизнь. Армянский коньяк «Диван» Черчиллю в избытке поставлял Сталин. Но однажды Черчилль посетовал, что коньяк стал каким-то безвкусным. Сталин распорядился узнать, в чем дело. Оказалось, что на Ереванском заводе исчез главный технолог Маргар Сердакян, за какие-то «не те речи» его отправили валить лес в Сибирь. Почему без главного технолога тот же купаж составлять не могли, Иосиф Виссарионович разбираться не стал. Сердакяна с извинениями немедленно вернули, и коньяк снова стал безупречным. Думаю, лес отправились валить те, кто оказался повинен в испорченном застолье премьер-министра Великобритании. Надо знать, чьи речи можно подслушивать, а чьи нет.

Черчилль составил короткую, но емкую инструкцию по потреблению хорошего коньяка:

«С хорошим коньяком нужно обращаться как с дамой. Не набрасываться! Помедлить... Согреть в своих ладонях... И лишь затем пригубить».

Дамы, вам не захотелось оказаться в опытных руках сэра Уинстона Черчилля? Даже если нет, то, признайтесь, мелькнула мысль о том, как мало мужчин применяют такой рецепт (вы ведь подумали о себе, а не о коньяке, правда?).

Черчилль ценил не только коньяк, он вообще ценил удовольствия, получаемые от чревоугодия. Сталин поставлял ему в том числе и достаточное количество икры. Однажды в 1941 году во время встречи с президентом Рузвельтом он, открывая присланную Сталиным банку черной икры, буквально зажмурился при ее виде от удовольствия:

– Да, неплохо иметь такую закуску, даже если для этого приходится воевать на стороне русских.