Незнакомец. История падения

За мной пришли. Скрипнули замки и конвоир, окинувший меня снисходительно, указал на выход. К сожалению, обвинения пока не торопились снимать, но новый разговор, к которому я готовилась и повторяла ночь напролет, тихо нашептывая, мог изменить все. Главное, чтобы меня услышали.

Я поплелась следом, не пытаясь выпрямить спину. Чуть позже я обязательно верну себе все, но пока нельзя показывать настоящую Кристину. Сейчас я растерянная, напуганная девочка, готовая признаться хоть в чем, лишь бы ее отпустили. Лишь бы весь ад, в который ее засунули с головой, закончился, и золотая девочка вернулась домой.

Следователь, который вел мое дело, ухмылялся каждый раз, когда я появлялась на пороге. Кривил сухими полными губами подобие злорадной улыбки, намекая на то, что девочке обломали ее крылья. И не порхать бабочке, а гнить гусеницей в тюрьме, считая дни, месяцы и года до свободы…

…Первая наша встреча случилась еще в больнице, куда меня доставили после кошмара, случившегося в пентхаусе. Как меня нашли или кто я не знала, но с трудом приведя в сознание, меня сразу же отправили в больницу. На затылке была пугающая шишка и лужица крови, пропитавшая волосы насквозь. На шее красовались ужасающие синяки от пальцев, а дышала я с трудом. Первые дни рядом со мной всегда находились сиделки и врачи, а так же аппарат для искусственной вентиляции легких. Обо мне позаботились, а после выдвинули обвинения.

Я убила Екатерину Зорину.

Я сбросила ее с крыши.

Это обвинение выдвинул следователь, заявившись в больницу. Он без труда попал в охраняемую палату, зачитал обвинения и заявил, что лично позаботится обо мне, потому что уже вел дело. Я удивленная, хотя скорее ошарашенная пыталась понять, что же на самом деле произошло, пока из больницы не была переведена в следственный изолятор, и уже на первом допросе мне не предоставили улики, которые подкрепляли мою вину.

– Вот, посмотрите, Кристина Витальевна.

Мужчина включил монитор и указал на съемки с камер наблюдений. Катя стояла в коридоре у входной двери и молотила рукой в металлическое полотно. Она была в ярости. Я прекрасно помнила этот момент, который четко запечатлелся в памяти.

– Я помню, – прохрипела в ответ, потому что говорить мне удавалось с трудом. Горло все еще болело, а синяки превратились в желтушные отметины.

– А это через семнадцать минут, как Екатерина Зорина оказалась в вашей квартире, – проговорил сухим и жестким голосом следователь, имя которого я так и не запомнила, и прокрутил запись.

Съемка была с камеры видеонаблюдения с соседнего здания. Она цепляла лишь часть дома, в котором я жила. Но достаточно, чтобы снять момент, как Катя оказалась у самого края, а кто-то стоящий сзади подтолкнул ее. Или толкнул со всей силы. Я не могла разобрать, как и не могла понять – кто же там стоял. Слишком нечеткое и отвратительно качество. Но летящая вниз женщина… Да, это Катя. О ее смерти я узнала в больнице…

– Я не делала этого, – прохрипела, отворачиваясь.

– Уверены?

– Меня нашли без сознания в крови. Как думаете, я смогла бы я сделать это? – ткнула пальцем в монитор с застывшим стоп-кадром.

Следователь пожал плечами, но поверить мне не торопился. Вместо этого взял папку, хранившуюся до этого момента с краю его стола, положил ее передо мной и открыл первую страницу. Там был снимок с камеры, то самое видео, но приближенное и немного четче, чем я могла представить. На снимке была запечатлена Катя и девушка с темными волосами и в светлой одежде. В тот день на мне тоже была светлая футболка.

– Это не я, – выдохнула, прогоняя прочь сомнения. – Она душила меня, – ткнула в фотографию, указывая на Катю. – Душила, пока я не потеряла сознание. Все что я помню, как перед глазами появилась тьма. Я ничего не видела и не слышала. Я вообще была уверена, что умираю.

Следователь усмехнулся, переворачивая снимок. Новый. Уже Катя. Ее искаженное лицо и переломанное тело. Лужа крови.

Меня замутило, и я с трудом сдержалась, чтобы не выдать завтрак, который утром с трудом впихнула в себя.

– Зачем?

– За тем, чтобы вы, Кристина Витальевна, поняли – вас обвиняют в убийстве Екатерины Зориной. На ее теле обнаружены следы драки и ваша кровь под ее ногтями, щеках и руках.

– Да, мы подрались, – зашипела, прогоняя дурноту, подступившую к горлу. – Но я не убивала! Разве вы не понимаете?! Я была без сознания.

– Какое отличное алиби. Но ваша квартира была заперта изнутри. Съемка с камер и улики, а также погром в вашей гостиной говорит о том, что между вами произошел скандал и, кажется, я знаю какой.

Мужчина улыбнулся и показал мне новые улики – скриншоты с различных сайтов. Везде шла речь об изменах Екатерины и о наших прошлых стычках. Кто-то хорошо излагал хронику событий, делился сплетнями и показаниями свидетелей. Кто-то меня хоронил заживо…

– Нет! Нет… – шептала я, жмурясь и мечтая лишь об одном – чтобы меня спасли. Хоть кто-нибудь. – Где мой адвокат?

– Адвокат? – удивленно произнес следователь.

– Да, я требую адвоката!