Незнакомец. История падения

Она не рассказала Владимиру о гостье, которой нельзя было появляться в его доме и видеть ее. На это были свои особые причины. Но Молли вместо того чтобы отойти от двери и вернуться в свою конуру, продолжала прислушиваться к звукам и запоминать все, что она видела или слышала, живя под крышей Владимира Максаковского.

Он поражался ее стойкости и терпению. Ее выдержке. Он верил в нее, когда отправлял сюда играть роль маленькой послушной девочки для битья. Потому что секса между ней и Владимиром не было. Он не умел заниматься с ней сексом. Лишь избивал и насиловал, снимал на камеру свои извращения и наслаждался, просматривая раз за разом все, что он делал с ней. И не только с ней.

В его тайной комнате, скрытой за специальной фальшь стеной, хранилось множество записей – видео на кассетах, дисках, флешкартах. Снимки. Наверное, сотни, нет, тысячи – черно-белые, цветные. Он любил смотреть и пересматривать, и она часто становилась свидетельницей, занимая место у его ног и ластясь о подошвы его ботинок. Притворяясь игрушкой – безмозглой и красивой. Достаточно красивой для того, чтобы быть похожей на гостью, с которой он сейчас занимался сексом. А может и вовсе любовью. Потому что для Кристины Зориной в его сердце, если оно и существовало, было отведено особое место. Пьедестал, на который он сам ее вознес, а теперь хранил как хрупкую статуэтку, бережно и нежно заботясь о стерве, которая обманывала его и разрушала собственную семью.

Молли знала многое. Что-то ей рассказал он, заказчик, что-то она слышала от Владимира или узнавала тайно, как сейчас, подсматривая и подслушивая. Молли была незаметной, но в то же время очень удобной. Удобной для заказчика, который ждал момента. Вот только Молли не знала, какого именно, но подозревал – скоро все случится. Обязательно скоро, иначе она, Кристина Зорина, не появилась бы в городе, не обосновалась бы в соседнем пентхаусе и не вернулся бы и ОН.

Молли прижала ко рту ладонь, услышав протяжный стон и мужское рычание. Они на финише, и им хорошо.

Молли никогда не было хорошо, пусть она и ловко обманывала Владимира.

Девушка поторопилась отойти от двери и тихим, практически невесомым шагом, добралась до своей конуры. Накинула на шею собачий ошейник, забилась в клетку и осталась там, выжидая хозяина. Он придет. Обязательно придет, чтобы поделиться с ней ее вкусом. И Молли должна будет впитывать его, облизывая расслабленный, но все еще достаточно крепкий член, и подавлять желание укусить его или сдержать тошнотворную слюну, перемешенную с чужим запахом и спермой.

Она потерпит. Еще немного потерпит. А после придет ее спаситель и отпустит. В карманах Молли будут хрустеть купюры, которых хватит на жизнь вперед, и она наконец-то избавится от ошейника и ненавистного ей имени.

Молли.

Так в детстве Кристина называл своих кукол.

Такие имена давал Владимир своим живым игрушкам. Потому что больной ублюдок был слишком одержим одной девушкой, которой наконец-то завладел.

Возможно, он больше не будет нуждаться в куклах…

Глава 4.

– Открывай дверь!

Я, пытаясь проснуться, направилась по коридору, прислушиваясь к громким стукам и крику. Кто-то со всей присущей ему силой молотил в дверное полотно, грозясь снести его вместе с петлями. И если бы я не была уверена в том, что дверь из огнеупорного материала и изготовлена на заказ, то усомнилась бы в ее надежности. Тот, кто пытался прорваться на территорию пентхауса, был чертовски зол. И не хотелось бы знать, каким боком я виновата и в этом.

Приблизившись к двери, я выглянула в глазок и обомлела. Там в коридоре стояла запыхавшаяся и явно разозленная Катя и пыталась прорваться в квартиру. В этот момент я дико обрадовалась, что закрылась и на внутренний замок, потому что у нее явно были ключи, но не все.

– Что тебе надо? – крикнула, надеясь на то, что она услышит и наконец-то заткнет пасть, из которой вырывался нескончаемый поток ругательств.

– Кристина, открывай! Немедленно! Нужно поговорить! – орала Катя, барабаня в дверь.

От стука моя голова готова была взорваться как воздушный шарик. Боль наполняла и не никак не могла отступить. Катя же своим внезапным появлением только ухудшила дело.

– Что. Тебе. Нужно? – повторила каждое слово, но в ответ посыпались требования и проклятия.

Я выдохнула и провернула ключ в замке, позволяя фурии ворваться внутрь.

Катя влетела как пуля, хлопнула за собой дверью и вцепилась в мою одежду. Будь она чуточку сильнее, смогла бы отшвырнуть меня как котенка, но все что она сейчас могла – так просто трясти и орать.

– Заткнись, – прорычала я, скидывая ее руки с себя. Зашипела, когда получила пару царапин от длинных ногтей, которыми женщина проехалась по моим ладоням в минуту борьбы.

Катя отшатнулась и вновь набросилась на меня. Тогда мне пришлось действовать более решительно. Я перехватила ее ладони, сжала с силой, замечая, как через вскрик на ее глазах проступили слезы. Она дернулась, пытаясь вырваться.

– Отпущу, если заткнешься и объяснишь.