Незнакомцы на Монтегю-стрит

Мы за считаные минуты доехали до Монтегю-стрит, и я сумела припарковаться прямо перед домом. Мы стояли на противоположной стороне улицы. Из разросшихся кустов индийской сирени, затенявшей большую часть палисадника и дорожки, доносились птичьи трели. Я восприняла это как хороший знак. Взглянуть на окно башни я не осмелилась.

Джек смотрел на дом, изучая его опытным взглядом. С юных лет, когда он на распродажах помогал родителям находить вещи для их антикварного магазина, он развил в себе чутье и вкус и умел с первого взгляда определить качественную работу как в том, что касалось мебели, так и домов. А также, вероятно, и женщин, но я старалась не думать об этом.

– Не иначе как Софи выпрыгнула из своих «биркенстоков», когда увидела его, – сказал он, откидывая голову назад, чтобы получше рассмотреть флюгер на крыше башни. Я проследила за его взглядом, но остановилась у основания окна.

– Еще как! И никто из нас не усомнился, что это тот самый дом.

– Я тоже. Похоже, краска раньше была голубой, а не серой, хотя первоначальный цвет, скорее всего, был желтым, как у кукольного домика, – сказал Джек, пропуская нас с Нолой вперед.

Нам пришлось пригнуться, чтобы пройти под ветвями кустов индийской сирени, одновременно глядя себе под ноги, чтобы не застрять в ямках и трещинах разбитых или отсутствующих кирпичей. Переднее крыльцо выглядело довольно прочным, и мы поднялись на веранду, обвивавшую фасад и боковые стороны дома. Краска на дорических колоннах, поддерживавших крышу крыльца, отслаивалась и висела лоскутами, так же как и на голубом потолке. Этот цвет, по идее, был призван отогнать злых духов и гнездящихся птиц. Увы, судя по грудам птичьего помета у основания двух колонн и злобному старику в окне башни в мой прошлый приезд сюда, он с треском провалил возложенную на него задачу по обоим пунктам.

Тяжелые двойные двери и окна с витражными стеклами в свинцовых переплетах остро нуждались в реставрации, равно как и растрескавшиеся половицы крыльца. Я вовремя одернула себя – мол, хватит глазеть, к собственной досаде поймав себя на том, как естественно ход моих мыслей перешел к деталям реставрационных работ.

Наше внимание привлекла старая латунная кнопка рядом с дверью. Оглянувшись на нас с Нолой, Джек нажал ее. Внутри дома раздался приглушенный звонок. Впервые с момента нашего приезда сюда мне показалось, что Нола нервничает.

– Интересно, здесь водятся привидения? – спросила она и быстро добавила: – Если, конечно, вы верите в подобные вещи. Я бы ни за что не пришла сюда на Хеллоуин, будь я маленьким ребенком.

Не решаясь посмотреть на Нолу или Джека, я тупо уставилась на входную дверь. Не хотела, чтобы мое лицо выдало меня.

Спустя несколько мгновений к дверям приблизился звук тяжелых шагов. Одна створка открылась, и перед нами возникла грузная женщина средних лет. Ее светлые волосы были убраны в конский хвост, и лишь по бокам лица свисали вьющиеся пряди. Женщина была в мешковатой белой футболке, черных брюках-капри и шлепанцах. И одежда, и обувь были густо забрызганы чем-то похожим на краску.

Широко улыбнувшись, она пристально посмотрела на нас. Затем взгляд ее голубых глаз остановился на Джеке. Ее улыбка тотчас сделалась шире:

– Я могу вам чем-то помочь?

Пытаясь отвлечь ее внимание на себя, я шагнула вперед:

– Я Мелани Миддлтон. Мы с вами вчера договаривались по телефону о встрече с мисс Маниго. Вы помните?

Она по-прежнему не сводила глаз с Джека.

– Ах, да. Я забыла… должно быть, это все испарения краски. Я – Диана Давенпорт, экономка мисс Маниго. Я, так сказать, ее руки и ноги, потому что она больше не в состоянии что-то делать сама. – Женщина выпрямилась, и футболка туго натянулась на ее пышной груди. – Я бы пожала вам руку, но у меня все пальцы перепачканы клеем, – пояснила она, все так же не сводя глаз с Джека. – Можете называть меня Ди для краткости.

Мы с Нолой переглянулись. Джек улыбнулся в ответ:

– Нам можно войти?

Ди встрепенулась и наконец отступила, впуская нас в дом:

– Конечно. Боже, где мои манеры? Заходите. Она в библиотеке. Давайте я провожу вас, а потом пойду приготовлю чай.

Шагнув за ней в просторный альков, мы подождали, пока Ди закроет за нами дверь. Первое, что бросилось мне в глаза, – это изысканная мебель и тяжелое темное дерево повсюду. А там, где на консольных потолках, лестничных балюстрадах, мебели или стенах не было темного дерева, были мрачных оттенков ткани и краска. Из алькова мы прошли в огромное фойе, в котором доминировала широкая лестница, ведущая на верхние этажи. Темно-бордовая ковровая дорожка и толстые, почти черные перила и балясины усиливали мрачную атмосферу, которую была бессильна развеять крошечная настольная лампа. Витражное окно почти во всю стену на нижней лестничной площадке пропускало сквозь замысловатый узор мало света, а сам витраж снаружи почти полностью зарос пылью.