Незнакомцы на Монтегю-стрит

– Мне понятна точка зрения. Пока не начнешь по-настоящему проводить время с Нолой и не узнаешь ее лучше. Потому что под безвкусной косметикой и дурацкими нарядами она хороший ребенок.

– Не сомневаюсь. Она ведь наполовину моя. – Кончик его носа коснулся моего, и мои губы невольно раздвинулись. Я намеревалась в следующий раз, когда мы будем одни, обсудить слова моей матери о том, что он угодил в беду, но обнаружила, что в моей голове нет ни одной ясной мысли. – И она думает, что мы запали друг на друга.

Я перебирала слова в моей голове, пытаясь придумать ответ, и с треском потерпела неудачу. Джек стоял так близко, что, когда он снова заговорил, мне было слышно, как резонирует голос в его груди:

– Помнишь, когда мы плавали на байдарке, я сказал тебе, что между нами еще не все кончено? Именно это я и имел в виду.

Его губы приблизились к моим, и я невольно приподняла подбородок. В предвкушении поцелуя я уже закрыла глаза, как вдруг входная дверь хлопнула, и я услышала голоса моих родителей, когда те поднимались по лестнице к комнате моей матери, расположенной рядом с моей.

Я тотчас открыла глаза и встретила удивленный взгляд Джека. Я приложила палец к губам. Мы услышали, как мой отец пожелал маме спокойной ночи, но затем, к счастью, спустился по лестнице вниз и вышел за дверь.

Я многозначительно взглянула на дверь, соединявшую наши с матерью комнаты, и жестом дала Джеку понять, что ему лучше уйти.

– Это был почти поцелуй номер шесть, – прошептал он, наклонившись к самому моему уху, а когда выпрямился, я отшатнулась от двери и попыталась восстановить равновесие, в том числе и душевное.

Осторожно повернув ручку, он вышел в коридор. Свет из-под двери моей матери освещал ему путь к лестнице. Внезапно он повернулся ко мне.

– Я вернусь завтра, – сказал он, как будто только что что-то вспомнил.

Мое сердце взволнованно забилось в груди.

– Чтобы завершить поцелуй? – недолго думая, выпалила я.

Джек поднял бровь и расплылся в лукавой улыбке:

– Чтобы перенести кукольный домик.

Я отступила назад и расправила плечи.

– Отлично. Потому что я собиралась сказать тебе, чтобы ты не брал в голову… про поцелуй. У тебя ведь роман с моей кузиной, помнишь?

– Спокойной ночи, Мелли, – прошептал он и зашагал к лестнице. Мне были слышны его шаги и негромкий смех. Мучимая вопросом, как так получилась, что Нола ясно увидела то, что я упорно отказывалась признать, я закрыла дверь.

Глава 14

Назавтра, после жуткого дня на работе, я без сил притащилась домой. Все началось с новой секретарши, Шарлин. Она заменила мой латте на зеленый чай, лишив меня так нужного мне кофеина, что никому не пошло на пользу. Затем я угрохала целый день, демонстрируя исторические дома в районе Рэдклиффборо одной супружеской паре из Маунт-Плезанта, и в результате после тура по дому № 7 мне было сказано, что они еще не готовы переехать. Но вишенкой на торте стала моя поездка к подруге Софи из ее класса йоги по имени Кармен, которая шила платья для подружек невесты. Мое платье было чем-то вроде гибрида тоги с купальником под ней. В нем я выглядела как застрявшая во времени нимфа мужского пола, и даже лифчик Wonderbra был бессилен придать определенной части моего тела округлости. Моим головным убором был цветочный венок, а длина моего платья не имела значения, потому что я все равно буду босиком.

Перед домом матери я замедлила шаг. У тротуара были припаркованы две машины. Первой был «Порше» Джека. Я не собиралась быть дома, когда он придет, чтобы перенести кукольный домик в другую комнату, но теперь поняла: он вряд ли смог сделать это в одиночку и, скорее всего, был вынужден ждать, пока у Чэда не закончатся лекции в колледже. Мой взгляд скользнул на крыльцо, и я узнала велосипед Чэда; его опознавательный знак, пацифик, на заднем закрылке практически выгорел на солнце.

Я решила было вернуться в свою машину и в ней вздремнуть, но мое внимание привлек автомобильчик, припаркованный сразу позади «Порше», – ярко-красный «Фольксваген»-«жук» с предохранительными пружинами, торчащими из ниши колеса, и мохнатым красно-зеленым чехлом на руле. К решетке радиатора был прикреплен рождественский венок, а с зеркала заднего вида свисала бирка «Осторожно, инвалид».

Мучимая любопытством, я ускорила шаг и почти вбежала на крыльцо и в дом. Бросив в фойе портфель и сумочку, я направилась на звук голосов в переднюю гостиную с ее огромным витражным окном. Обычно это окно становилась темой разговора для тех, кто был в доме впервые, но по тону разговора я могла точно сказать, что разговор шел не об окне.

Моя мать встретила меня в дверях:

– Мелли, как хорошо, что ты вернулась. У нас гости.