Незнакомцы у алтаря

– Что ты, нет. Готова поспорить, тот свитер, что на тебе, связала Мари.

– Да. – Иннес удержал ее, когда она споткнулась, и крепко взял за руку.

Они зашагали к кромке воды. Идти по мокрому песку было легче, но он по-прежнему держал ее. Холодные волны лизали ей ноги. На отмелях под слоем песка они видели камбалу и моллюсков. Длинные и узкие морские черенки выдавали себя пузырями воздуха. На западной оконечности пляжа в море впадала река.

– Альт Осда, – пояснил Иннес. – Здесь водятся выдры. Правда, сегодня я ни одной не вижу.

Вдруг Эйнзли поняла: наверное, он часто бывал здесь в детстве. Иннес почти ничего не рассказывал ей о своей прежней жизни, а ведь с этими местами у него, должно быть, связаны воспоминания. Наверное, он бесчисленное множество раз огибал острова на лодке. Ну, конечно! Эйнзли задумалась. Все встало на свои места. Он очень ловко управлялся с парусом. Ориентировался почти вслепую. Когда они шли вверх по течению реки – песок на берегу был в точках глинистого сланца, – Эйнзли по-прежнему думала об Иннесе. Он не сказал, какие призраки его преследуют, но она знала одно: что-то из прошлого до сих пор не дает ему покоя.

Река суживалась. После поворота они зашагали в гору. В одном месте перешли реку вброд. Иннес поддерживал ее, когда ее ноги скользили по мокрым, заиленным камням. Сам он держался уверенно. Странно – в чем-то она успела очень хорошо изучить его и все же почти ничего не знала о его прошлом. А ведь вчера ночью они ненадолго стали одним целым. Однако она до сих пор понятия не имела, о чем он думает, какие воспоминания связаны у него с этим местом. Разве что… воспоминания наверняка не были плохими. Нет, определенно ему здесь было хорошо. Он держался несколько отстраненно, но не замкнуто, просто задумался о чем-то своем.

Она чувствовала, что у него болит душа, но это была не острая, непереносимая боль, скорее, его мучила ностальгия. Он походил на ребенка, который прижимается носом к витрине лавки и любуется игрушками, которые ему не купят. Возможно, все это она нафантазировала, а его на самом деле занимают совсем иные мысли. Нет, так нельзя. В конце концов, Иннес тоже не очень хорошо представляет, о чем она думает. Точнее, ему все равно, одернула себя Эйнзли. Вчера ночью на нее снизошло откровение, но… забава и удовольствие – не самое главное в жизни. Как ни удивительно, открытие, что она может быть такой несдержанной, незаторможенной, что тело, которого она так стыдилась, становится источником невероятного наслаждения, не помешало ей трезво определять границы дозволенного. Им с Иннесом просто повезло, что они очень хорошо подходят друг другу физически. Впрочем, дело не в одном везении. Их потянуло друг к другу с самой первой встречи. Вот и все. Нет, лучше не питать ненужных надежд.

Иннес оставил ее у дюны, а сам пошел в лес за хворостом. Солнце так припекало, что Эйнзли не видела необходимости разводить костер, но Иннес заверил ее: она будет рада костру, когда искупается. Дюна, за которой они укрылись, казалась уединенной, значит, им никто не помешает.

– Ты дразнил меня, – сказала она позже, наблюдая, как он выкапывает ямку в песке и выкладывает ее камнями. – Вода ледяная!

Иннес начал разжигать растопку.

– Потому-то нам и нужен костер.

– Я не умею плавать.

– Хочешь научиться?

Эйнзли посмотрела на море. Бирюзово-голубое, оно так и манило к себе: солнце поблескивало на отмелях, небольшие волны с тихим шелестом набегали на берег. Потом она вспомнила, как ноги обожгло холодом, когда они сюда приплыли, и ее передернуло.

– Нет, – решительно заявила она. – Может быть, в другой раз, когда станет теплее.

Иннес положил в разгоравшийся костерок несколько веток покрупнее и покачал головой:

– Скоро сентябрь, конец лета – теплее не будет; правда, и намного холоднее тоже. – Он положил в костер полено побольше и присел к ней на одеяло. – Бывало, мы…

Костер заискрил. Иннес обхватил колени руками и стал смотреть на море. Эйнзли ждала, что он переменит тему, как делал всегда, если натыкался на воспоминание, но он, как ни странно, продолжил:

– Мы с Малколмом… бывало, приплывали сюда в первый день Нового года, чтобы поплавать. Устроили такой ритуал – наш собственный – после хогманея.

– Очищение? – пошутила Эйнзли. – Своего рода новое начало?

– Да. Драммонды любят ритуалы, верно? – с горечью отозвался Иннес. – Смешно, но именно так всегда говорил мой брат. Он обожал все приукрашивать, но, по правде говоря, купание в ледяной воде – лучшее лекарство от похмелья.

– Значит, вы с братом часто страдали от похмелья?