Незнакомцы у алтаря

Ему нравилось смотреть на обнаженных женщин и нравилось, когда они смотрели на него, но все всегда совершалось в уединении спальни; никогда он еще не стоял перед женщиной голым на морском берегу. Эйнзли, похоже, нравилось воображать его диким горцем, и он неожиданно для себя понял, что ему приятно играть придуманную ею роль. Раньше он такого никогда не делал.

К тому времени, как он подошел к ней, действие ледяной воды определенно начало ослабевать. Эйнзли протянула ему одеяло, и Иннес накинул его себе на плечи.

– Ну и как тебе? – спросил он.

– От здешних видов поднимается настроение, – сказала она и покраснела. – Я вовсе не имела в виду…

Иннес рассмеялся:

– Еще не совсем, но будет.

– Не знаю, почему так, но, когда я с тобой, говорю ужасные вещи.

– По-моему, вовсе не ужасные, а приятные. Как ты думаешь, что с тобой происходит?

– Не хочу потакать твоему самолюбию, поэтому не скажу.

Они дошли до дюны. Иннес подбросил в костер хвороста.

– Очень жаль, потому что мне было бы приятно, если бы ты хоть иногда потакала моему самолюбию.

– Что конкретно ты имеешь в виду?

– Ты могла бы меня согреть.

– Да, наверное, это будет справедливо, ведь ты так замерз, а я нет.

– Да. – Он делано вздрогнул и сокрушенно посмотрел на нее. – Можешь растереть меня одеялом.

Она бросила на него задумчивый взгляд.

– Да, я, конечно, могу тебя растереть, – она отняла у него одеяло и бросила его на песок, – но не думаю, что нам понадобится одеяло. Ложись!

Он послушался. Внутри все заныло в предвкушении. Эйнзли сняла панталоны и села на него сверху. У нее между ног было горячо и влажно. Ему не терпелось оказаться внутри ее, но она ненадолго привстала и раскинула вокруг них свои юбки, как в прошлый раз он – килт. Потом она обхватила его руками, плотно, как будто закутала в кокон, и начала поглаживать – не спеша, но настойчиво.

Он изнывал от удовольствия, извиваясь под ней. Она сжала бедрами его бока. Он закрыл глаза, молясь, чтобы ему хватило выдержки. Ее мучительно сладкие ласки доводили его до экстаза. Он зарылся руками и ступнями в песок. Сладкая пытка становилась нестерпимой. Его охватило желание – после прошлой ночи ему казалось, что теперь он долго ничего не захочет. И все же… Он перекатил ее на спину и перехватил ее запястья над головой.

– Прошу тебя, – он едва узнал свой голос, – скажи, что ты готова, потому что я больше не хочу ждать.

– Тогда не жди, – прошептала она.

Он поцеловал ее, раздвинув губы языком, и одновременно вошел в нее одним сильным, мощным толчком. Она ответила ему, сжав внутренние мышцы, и крепко обняла его, сцепив руки у него на спине. Ее губы были жаркими, поцелуи страстными. Она извивалась, пытаясь высвободить руки. Поняв, что он ее не выпустит, она обхватила ногами его талию. Он снова вошел в нее, и она выгнулась ему навстречу. Он почувствовал ее желание, внезапное затишье перед бурей, от которого внутри все сжалось. Она кричала, не сдерживаясь, крепче сжимая его, пришпоривая его пятками, побуждая не останавливаться, войти глубже. Когда она дошла до пика наслаждения, он с огромным трудом вышел из нее. Потом, тяжело дыша, мокрый от пота, упал на одеяло и притянул ее к себе. Их сердца бились учащенно – в унисон.

Глава 9

«Дорогая мадам Гера!

Я замужем уже полтора года. Я очень люблю мужа, и наши отношения всегда меня удовлетворяли: он – настоящий джентльмен, если вы понимаете, что я имею в виду. В самом деле, у меня не было никаких поводов жаловаться до того рокового дня, когда я пригласила на чай трех своих лучших подруг. Был день моего рождения, и должна признаться, что кроме чая мы пили и крепкие напитки. Разговор перешел на интимные дела. Я была потрясена, узнав, что подруги считают позу, в какой мы с мужем всегда удовлетворяли свои потребности, безнадежно старомодной. Представьте мое изумление, когда они открыли мне множество вариаций… о подробностях лучше умолчу.

Но трудность состояла в том, что я не сумела этого сделать, то есть держать язык за зубами. Увы, во мне проснулось любопытство, тогда как мне бы довольствоваться тем, что есть.

В следующую субботу, когда муж, как обычно, пришел ко мне в спальню, я попыталась обучить его одной из… вариаций. Правда, я заранее придала себе храбрости бокал ом-другим его старого портвейна, но, думаю, на самом деле во всем виноваты мои неуклюжие наставления. Теперь, вспоминая обо всем задним числом, я понимаю: его неудача вовсе не должна была меня насмешить. А после того, как он истратил столько сил, я напрасно ждала, что все получится традиционным способом.

После того случая мне никак не удается уговорить мужа повторить опыт, несмотря на то что я узнала все у подруг подробнее. Что еще хуже, муж решил, что мне захотелось разнообразия в постели потому, что он меня не удовлетворяет. Он даже заподозрил, что раньше я лишь притворялась довольной. В результате наши субботние вечера лишились супружеского утешения. Что мне делать?

Миссис Дж.-А

.».

Сентябрь 1840 г.