Незримое, или Война в иномирье

В Изумрудной долине разобран домик, который был построен для работы Монасюка. Огромные самосвалы по единственной узкой дороге вывозят обломки – правление концерна решило в полном объеме, не смотря ни на какие затраты, восстановить местный природный и производственный комплексы.

Но пока памятником возвышается посреди развалин лишь уцелевшее здание лаборатории вакуумных камер.

Однако последние трагические события не прошли бесследно для владельца корпорации. Гилмори Бейтс, 68-летний предприниматель и владелец компании, внезапно почувствовал себя плохо, прямо в кабинете потеряв сознание.

Его госпитализировали, но как сообщили журналистам в пресс-центре концерна, имеет место лишь легкое недомогание, связанное с перенесенным нервным потрясением.

Пока никто не связывал это событие с другим, аналогичным.

На другом конце планеты, в Японии, также активнейшим образом ведется восстановление разрушенного – проводятся работы по обеззараживанию и восстановлению природных компонентов окрестностей города Хиросимы, пострадавших в результате недавней технологической катастрофы на комбинате, принадлежащем корпорации Сото Интернейшнл. Начались работы по подъему затонувшего танкера – по счастью для владельцев, танкер лег на подводную банку, то есть вполне мог быть поднят с небольшой глубины.

В первую очередь, конечно, были начаты юридические процедуры для возвращению личных денег Сейдзе Сото, потерянных в результате умопомешательства банкира. Но как сообщили журналистам «некие компетентные источники», скорее всего, эти деньги если и вернутся владельцу, то очень не скоро и после долгих утомительных юридических процедур и финансовых экспертиз.

Естественно, это обстоятельство не могло не огорчать богатейшего японского предпринимателя и финансиста – Сейдзе Сото, подобно своему американскому коллеге, слег в приступе сильнейшего нервного истощения – его госпитализировали в закрытом медицинском центре, который содержался на деньги корпорации. Поэтому никаких сообщений пресс-центра Сото Интернейшнл обнародовано не было.

Что касается Павла Абрамовича Осиновского, то он то ли из-за испуга после разговора с Монасюком, то ли по каким-то иным причинам, но вдруг однажды взял – и исчез из поля зрения как журналистов, так и своих служащих.

Заявления в полицию об исчезновении, правда, не последовало, но беспокойство в многочисленных фирмах, фактическим принадлежащих Осиновскому, свидетельствовало, что о местонахождении Паши если кто и осведомлен, то, возможно, лишь его самые доверенные люди.

Но они молчали.

Между тем телефонные вызовы в квартиру 77 дома на Котельнической не доходили – телефон был отключен.

Монасюк и Селезнев, прилетевший из Женевы, интенсивно вели расследование.

Как упоминалось не раз, будничная розыскная работа – это, в частности, нудная и изматывающая деятельность, состоящая из бесед с многочисленными людьми, копания в архивных документах, хождении по многочисленным адресам.

С чем же прилетел из Женевы Селезнев?

Со свойственной ему добросовестностью Сергей Николаевич конечно же, выполнил поручение шефа – он узнал, где и когда познакомились Бейтс, Сото и Осиновский.

Первую ниточку дал Джанни Абрахамс – хотя самого его жизнь и свела с Гилом Бейтсом позже, как-то отложилось у него в памяти дата – 1957 или 1958 год; был какой-то разговор очень давно, связан он был с Сейдзе Сото, но что за разговор, почему запомнился Джанни эта дата – он уже вспомнить не мог.

Лететь в Японию Селезнев посчитал бесполезным – эта азиатская страна была ему совершенно незнакома, и, естественно, шансов узнать дату столь незначительного события, как какого-то там знакомства полувековой давности, просто не было.

Оставался Осиновский. И его подручный Иванов, который после предыдущего близкого «знакомства» с Селезневым боялся последнего, как огня.

Этим и воспользовался Сергей Николаевич.

Как уж Иванов узнавал, через кого – но его сообщение позволило уточнить дату знакомства и обстоятельства, при которых знакомство случилось.

Это произошло в Москве, на Московском международном фестивале молодежи и студентов в 1957 году.

Тогда, во времена социализма, фестивали молодежи (их всего прошло два) были крупными и важными событиями в мире – на фестивалях завязывались знакомства и связи между молодежью самых разных уголков планеты. Ну, и в первую очередь среди них велась пропаганда коммунистических идей.

Но приезжали сюда все. В частности, ни молодой Гил Бейтс, ни Сейдзе Сото никогда идеями социализма и уж тем более – коммунизма – не увлекались.

Зато здесь постоянно шли концерты роки эстрадных звезд, здесь постоянно знакомились и веселились молодые люди, и это привлекало молодежь со всего мира.

– Вот где-то в этом вихре политики и удовольствий и пересеклись Бейтс, Сото, Осиновский и еще кто-то.

Монасюку пришлось рассказать Селезневу все. Нет, ничего о Прапространстве, своих способностях и предстоящей миссии в Иномирье Анатолий не рассказывал, но во все остальное Селезнева посвятил. Иначе Сергей Николаевич просто не смог бы работать.