Незримое, или Война в иномирье

– Тогу-сан, – сказал он, – возвращайтесь. Все остальное узнают Тахиро и его люди на островах. Вы выполнили работу, выполнили ее хорошо, я распоряжусь, чтобы вам выплатили премию – вернувшись в Токио, свяжитесь с моей приемной, мой секретарь Ошими будет все знать. Примите мою благодарность. И оставьте ваш номер телефона моему секретарю – я ценю настоящих профессионалов.

Сото положил трубку. Он был уверен – бывший полицейский из желания и в будущем быть полезным ему, не станет болтать лишнего.

Прилетев в Женеву, Сейдзе Сото вернулся в свой номер в гостинице, который все это время оставался за ним, принял ванну, побрился и по телефону заказал в ресторане японский завтрак в свой номер.

И только после завтрака он позвонил Гилу Бейтсу, узнал у него, что человек из Москвы со всеми материалами уже вернулся в Женеву, а из Лондона вот-вот должен прилететь Осиновский.

– Мы можем собраться сегодня же, после обеда, и попробовать решить нашу проблему. Сразу же, как только Осиновский прилетит в Женеву.

– Хорошо, – сказал Сото. – Я буду ждать твоего звонка в номере.

Накануне этого дня произошли два события, подготовившие предстоящее совещание у Гила Бейтса.

Сразу же после возвращения из аэропорта Фостер Дони отзвонился своему хозяину. Бейтс попросил Дони ехать прямо в офис, не заезжая домой.

Гилу Бейтсу не терпелось ознакомиться с результатами поездки в Россию.

В офисе, в приемной, Фостер Дони работал с ксероксом.

Секретарь еще не пришла, и Дони пришлось самому готовить материалы для Бейтса. К тому времени, когда чисто выбритый, одетый в серый в полоску костюм Бейтс вошел в приемную, Дони уже сидел в кресле, просматривая утренние газеты, которые в приемную Бейтса приносили рассыльные около семи утра.

Папка с готовыми материалами лежала на секретарском столе.

– Как поездка? – спросил Бейтс, пожимая вставшему Дони руку.

– Неплохо, сэр. Все результаты – в папке. Мне присутствовать, пока вы будете знакомиться с ними?

– Читайте прессу дальше, – хмыкнул в усы Бейтс, открывая на ходу папку.

Он скрылся за дверями кабинета. А Дони позвонил в кафетерий через дорогу, который открывался в шесть утра, и попросил прислать с посыльным прямо в приемную Бейтса два кофе и несколько сэндвичей.

Он успел перекусить, закончил просматривать газеты и принялся за журналы, когда по громкой связи Гил Бейтс пригласил его в кабинет.

Дони сидел за столом напротив Бейтса и перебирал свой экземпляр подборки документов о Монасюке. Оба негромко обменивались впечатлениями.

– Экстрима он не признает, – говорил Дони. – Он не понимает смысла подобных рисков. В общем-то, это понятно, сэр, Анатолий Монасюк – педант, человек осторожный. Он все планирует и старается, чтобы все шло согласно его плану.

– Значит, не авантюрист, – констатировал Бейтс.

– Совершенно верно, Он – противоположность авантюристу. Только – жесткий расчет и четкое следование плану.

Бейтс задумался.

– А ведь в принципе такие люди уязвимы. Рано или поздно любой план дает осечку, и тогда можно легко сломать себе шею – свято веруя в план человек не готов к неожиданностям…

– Нет, мистер Бейтс. У меня сложилось убеждение, что он-то как раз всегда готов к любым неожиданностям.

– Обоснуйте-ка это!

– Не могу, сэр. Это задача для психологов. Но получается, что у него как-будто в голове компьютер – он постоянно все рассчитывает и все, что его окружает, держит под контролем.

– Ну, хорошо, – Бейтс сложил бумаги обратно в папку. – Сможем ли мы убедить его работать на нас?

– Он – из России, сэр. Они там – малопредсказуемые люди. Там человек если не захочет работать – он не будет работать ни за какие деньги. И это так, сэр. У них и социализм рухнул не только из-за того, что мы приложили к этому все усилия, но и потому, что большинство русских работали еле-еле, для видимости.

– А как он относится к нам, американцам?

– Он нас ненавидит.

– Но почему?

– Да потому, что справедливо полагает, что социализм разрушили, в частности, мы. Вы ведь читали его книги – он выступает за двухполярный мир, он считает именно такое устройство – наиболее гармоничным.

– Но ведь они сами отказались от социализма! Их Горбачев и Ельцин…

– Простите, сэр! Вам не кажется, что об этом лучше рассуждать политикам и журналистам? Монасюк американцев на бытовом уровне воспринимает вполне нормально, хотя и считает, что они, русские, и мы, американцы – разные, но так и должно быть.

– Но, если говорить в общем, какие бы полезные для нас черты Монасюка вы бы выделили в первую очередь?

– К позитивным, учитывая, что Монасюка мы разыскали в соответствии с пожеланиями нашего гостя из вакуумной камеры, я бы отнес верность данному слову, желание помогать слабым, ну, и то обстоятельство, что он – природный экстрасенс.

А к негативным – его упертость, упрямство, нелюбовь к власть предержащим. И самое главное – полное довольство тем, что у него есть.

Мы не нашли у него слабых мест, сэр. Пока – не нашли.

Сразу после этого разговора Бейтс отправил Дони домой, отдыхать, но предупредил, что он может понадобиться в любой момент.