Незримое, или Война в иномирье

– Теперь о главном. Твоя задача – отремонтировать в ударном темпе и полностью обставить и приготовить для жилья мою квартиру на Котельнической. Вот тебе кредитная карта Мосинкомбанка, купишь все необходимое.

Запиши вот этот телефон – 77—65—46, вечерами будешь звонить мне. Ежедневно, Коля. И не забывай о разнице во времени.

Давай-ка узнаем в справочной аэропорта о рейсах на Москву.

Уже через три часа Николай был на борту самолета, в воздухе. А Монасюк принялся обзванивать всех, кого хотел увидеть в ближайшие дни, стараясь успеть до того, как народ разойдется по рабочим местам.

Затем он нашел на полке книгу по «Раджа-йоге» и освежил в памяти нужный раздел.

В дальнейшем, в течение двадцати дней (именно столько ему понадобилось, чтобы достичь необходимого результата) Монасюк утром и вечером занимался упражнениями по подготовке к выходу в астрал. Для этого необходимо было приняв позу лотоса, расслабив тело, проделать комплекс дыхательных упражнений, а затем, закрыв глаза:

Сначала сосредоточиться на чем-то одном, затем сконцентрировать внимание на какой-то детали – лице человека, дереве, зеленом листочке – главное, чтобы ничто не отвлекало в это время внимания.

Он добился этого на четвертый день. Этап этот назывался «Сосредоточение».

Но это был всего лишь подготовительный, первый этап.

Второй этап потребовал от него больших усилий. Необходимо было научиться постепенно рассеивать образ, на котором было перед внутренним взором осуществлено сосредоточение. Рассеивание и достижение полной внутренней темноты и было самое трудное на первом этапе медитации.

Лишь после этого можно было начинать переходить в астрал. Однако этого Монасюку было ненужно, ему было необходимо научиться очищать сознание от любых посторонних образов или мыслей. Этому он научился сравнительно быстро, всего за две недели упорных тренировок.

И если кому-то это покажется нереальным, уместно сказать, что когда-то Монасюк пробовал заниматься йогой и эти упражнения ему были уже знакомы.

В перерывах между занятиями он старался выезжать на электричке куда-нибудь за город, в сосновый бор, где гулял, или просто сидел на берегу лесной речки. Он не просто отдыхал – он чувствовал, что сосновый бор придавал ему сил.

Теперь же, в первый день возвращения, он, кроме йогических занятий посетил отделение Госбанка России, где оформил шесть кредитных карт на предъявителя, на каждую из которых положил 10 тысяч евро. Затем поехал в отделение Сбербанка, оставил доверенность на имя дочери, чтобы она могла получать его пенсионные деньги, которые перечислялись сюда на специальный счет.

После этого купил продукты, приготовил ужин, и вечером встретил дочь и внука. Он вручил им подарки из Швейцарии, накормил, потом поставил DVD-диск с мультфильмами внуку и долго разговаривал с дочерью, сидя на кухне у открытого окна.

А на следующий день первый раз принял позу лотоса и начал занятия.

Ежедневно вечером Николай докладывал ему о положении дел в Москве. Квартира оказалась в прекрасном состоянии, ремонт требовался небольшой, Николай заканчивал ее меблировку, закуп и установку бытовой аппаратуры и приборов, покупал посуду, белье, и прочие мелочи.

Монасюк же одновременно с занятиями подготавливал свой прощальный вечер. Он хотел собрать за одним столом всех, кого считал нужным поблагодарить напоследок. Что-то подсказывало ему, что сюда, в Барнаул, он попадет очень нескоро.

Если вообще когда-либо попадет…

Вечер состоялся в конце третьей недели. В самом лучшем ресторане города Анатолий заказал банкетный зал. За столом же было всего шесть человек – три женщины и трое мужчин.

Еда была хороша, напитки – изысканны. Анатолий сообщил, что уезжает в Швейцарию на постоянное место жительства. Причину указывать он не стал – впрочем, близкие ему люди были в достаточной степени деликатны, чтобы не спрашивать. Раз не говорит Анатолий сам, значит, не хочет.

Или не может.

Много говорили, пили, ели. Немного потанцевали.

В конце Анатолий попросил слова, поднял бокал с вином и сказал:

– Я хочу поблагодарить вас. Ты, Аркадий, лечил меня, моих друзей, и я тебе многим обязан. Ты, Света, курировала мою научную работу, без тебя моя философская теория так бы и не родилась.

Ты, Борис, и ты, Валерий, – вы были со мной до последнего дня. С вами я общался постоянно.

Лариса, ты, как жена Бори, была мне не меньшим другом, чем он. Ну, а ты, доча, моя единственная и неповторимая.

Ребята! Я хочу, что вы вспоминали меня время от времени.

Вот каждому из вас мой знак внимания – это часы, часы именные.

А это – кредитка. Купите каждый себя то, чего не можете позволить себе, а вам очень хочется ЭТО иметь.

Давайте выпьем за вас, за меня, за нашу дружбу, за то, чтобы мы еще увиделись!

Так закончился последний вечер встречи с друзьями.

Отавшиеся до отлета в Москву дни Монасюк перезванивался с Борисом, читал книги, совершенствовался в йогических упражнениях и собирал нужные ему вещи, которые дочь должна была переправить ему в Женеву после завершение работ в его новом швейцарском обиталище.