Незримое (СИ)

– А кто ж тебя знает? Когда мелкая была, я ж для того и приходила… чтоб понять. Дам тебе монетку, говорю, мол, спрячь, чтоб чужие не нашли. Хлоп – и монетка исчезала. Потом говорю, отдай бабушке, и ты ее будто из воздуха доставала и возвращала.

От потока новой информации голова шла кругом.

– И часто вы так со мной играли?

– Частенько. Вероника мне должна была, вот и отдавала долг этими встречами. Думала, мне для исследования, а потом услышала, как я вам с Дашкой сказки рассказываю да загадки загадываю, ну и погнала прочь.

– А вы, значит, хотели нас просветить? – скривилась я.

– Скорее, дать пищу для размышлений. Вот вспомнила же ты, пришла сюда. Значит, не зря.

– Еще как не зря… – Я резко встала и прошла к незанавешенному окну, за которым виднелся среднестатистический российский двор, утопающий в ночной мгле. – Про артефакты вы им рассказали?

За спиной молчали, и я обернулась.

– Только не спрашивайте, кому.

– Приходил один мальчишка, – нехотя признала баба Аня, – расспрашивал про «братьев». Мол, где, по-вашему, они могут быть. Я и озвучила пару предположений…

– Вот так… первому встречному?

– Этого щегла я тоже впервые вижу. – В голосе ее сквозило раздражение. – Но не гоню, сидит, слушает.

Старуха помолчала, потом тоже поднялась.

– Я стара. И уже никому не нужна. А когда моей работой интересуются…

– Спасибо за помощь! – Ковальчук подскочил с такой скоростью и с таким энтузиазмом, будто мысленно уже раскрыл дело и рвался в бой – ломать, крушить, спасать, арестовывать, делать-хоть-что-нибудь. – Позвольте последний вопрос?

– Валяй.

– Как выглядел этот мальчишка?

* * *

Мне следовало больше удивиться достаточно четкому и узнаваемому описанию Рогожина из уст старухи. В конце концов, моя личная неприязнь не превращала человека автоматически в засранца.

Но я не удивилась. Потому что и Метелька говорила о сектантах в управлении, и Ковальчук о них знал, так что даже время от времени прослушивал кабинет охотников – именно это заклинание я случайно «обнажила», когда пыталась подслушать его разговор с папой. Собственно, точно так же шеф узнал и первую строчку из загадки про братские артефакты. Только, судя по его хмурому лицу, там был замешан кто-то еще из наших, а конкретно Рогожин стал для шефа сюрпризом.

Выходя из квартиры бабы Ани, я по-прежнему многого не понимала.

К примеру, почему крайними точками креста выбраны именно эти города? Почему вообще крест? Кто возглавляет этот «крестовый поход»? В общем, почти все те же вопросы, что и прежде.

Но, по крайне мере, теперь я знала, что предатели действительно нашли те артефакты из сказки. А потом Беляк один из них спер, выяснил у старого знакомого зельевара, что в городе живет настоящий брежатый, и спрятал кулон у него. Точнее, у нее.

У меня, короче.

Понятия не имею, как ему удалось меня уговорить. И как я потом умудрилась «включить» способности, о которых прежде и не ведала, и спрятать артефакт «под крыло».

Но как-то все сложилось.

А потом я носилась по городу и проявляла все скрытое, свято веруя, что дело в Яне.

Да, теперь эти предположения казались особенно глупыми.

Как бы там ни было, наконец-то мы знали достаточно, чтобы начать отлов заигравшихся гаденышей. Не знали только, что гаденыши уже решили отловить нас.

В портал я шагал без опаски, погруженная в тяжкие думы о собственной сути, и не сразу заметила, что прибыли мы отнюдь не к моему дому и даже не к управлению или хотя бы в хоть отдаленно знакомое мне место.

Мы очутились на каком-то складе – это все, что я успела рассмотреть, когда соизволила оглядеться. Высоченный потолок, какие-то толстые трубы, огромные ящики… Прям декорации для финального сражения со злодеем из голливудского блокбастера.

Зря я об этом подумала, зря-зря-зря.

Потому что следом за спиной раздался голос тихушника Михаила:

– Прости, шеф.

И сознание заволокло тьмой.

Плюс: ну теперь-то я точно встречусь лицом к лицу с мировым злом!

Минус: вот оно мне надо было?

Глава 23

Некоторые планы кажутся гениальными в момент прихода в голову,

без сучка и задоринки проходят стадию разработки

и блестяще проваливаются уже на первой секунде осуществления.

(с) Ольга Громыко

По затылку меня не били – это я поняла сразу, как только сознание соизволило вернуться из самоволки. Голова не болела, не трещала, не раскалывалась. Но и не магией оглушили, потому что не осталось на языке соответствующего привкуса и обоняние молчало.

Так что понятия не имею, чем они воспользовались. Может, газом каким или укольчиком – хотя ничего такого я тоже не почувствовала. Даже тошноты не было. Не то чтобы я жаловалась, но как-то не радует осознание, что тебя в любой момент могут выключить, словно микроволновку из розетки. 

А еще не радует, что винить в ситуации некого, кроме самой себя. Ну, разве что еще Ковальчука, но это не очень большое утешение.

Мы ведь сами… как бараны приперлись на мясокомбинат.

Гении сыска, блин.