Незримые

– Я изучила фотографии места преступления по моему делу, – решилась Одесса. – Криминалисты отсняли весь дом.

Женщины притворялись, будто всецело заняты своим делом, но при упоминании места преступления навострили уши.

– Как же вы их достали? – хмыкнул Соломон.

– На одном из снимков присутствует котел, чугунок. В подвале за бойлером. Задвинут в дальний угол. Речь о подвале особняка Питерса, где проживала его семья. Я не сумела разобрать, что внутри. Наверное, фотограф принял его за мусорную корзину.

– Но вы ведь заглянули в тот, что на Лонг-Айленде?

Одессе не хотелось озвучивать свои находки при медсестрах, но выбора не было.

– Заглянула. И обнаружила кости. Мусор. Какие-то бусины, волосы. Это нечто вроде погребальной урны?

– Чьи кости? Размер?

– Не знаю. Антропология не мой конек.

– Но человеческие кости вы определить в состоянии? Кому они принадлежат? Ребенку? Взрослому? Это очень важно.

Медсестры уже подготовили больного к транспортировке, но уходить не спешили, полностью поглощенные беседой.

– Простите, – обратилась наконец молоденькая сестричка к агентам, – но нам пора.

Женщины покатили каталку к выходу.

– Кости наверняка человеческие, – ответила Одесса. – Разные: и большие, и маленькие.

– А теперь подумайте: откуда берутся человеческие кости? – спросил Соломон, прежде чем скрыться в коридоре.

Вечером Одесса прилипла к ноутбуку. Рядом в тарелке остывала недоеденная лапша.

За столом у окна, облачившись в мятно-зеленый вязаный свитер (специально для промозглой погоды), Линус корпел над апелляционной запиской. Из его наушников слабо доносилась композиция Фрэнка Оушена. Одессу всегда поражало, как он умудряется работать под музыку. Она бы подпевала словам и не написала ни строчки.

Линус то и дело косился на Одессу, поглядывая на ее отражение в темном окне. От его заботы на душе становилось тепло и уютно. Но параллельно столь повышенный интерес внушал тревогу. Линус ждет, когда у нее случится нервный срыв, или гадает, каково приходится человеку, отнявшему чужую жизнь? Или, того хуже, думает, что она застрелила Уолта Леппо по ошибке? Она, женщина, с которой он делит постель.

Одесса и сама задавалась вопросом, как ее поведение выглядит со стороны. Постоянно спохватывалась: а в своем ли я уме? Особенно в свете полученной сегодня информации.

– Доедать будешь? – спросил Линус.

– Ой, совсем забыла! Потом подогрею. Очень вкусно, спасибо.

Линус улыбнулся:

– Ты уже минут пять смотришь в одну точку.

– Бывает. Все нормально, честно.

– Может, развеешься, посмотришь фильм?

– Со мной все отлично. Почитаю новости и спать.

Успокоенный, Линус снова нацепил наушники. Одесса сосредоточенно пролистывала в ноутбуке результаты запроса «осквернение могил, Нью-Джерси, Лонг-Айленд», предварительно активировав режим инкогнито. Незачем компрометировать историю просмотров.

По ссылкам открывались статьи про изуродованные вандалами места захоронений. Основным источником указывались местные газеты с доменом patch.com. Перевернутые надгробия, сломанные ограды, украденные витражи. Одесса сузила поиск до последних пяти лет.

Внимание сразу привлек репортаж. Точнее, серия репортажей о скандальном происшествии, в свое время долго будоражившем общественность. «Гроб с телом чудо-крошки по-прежнему не найден». И это еще самый приличный заголовок. Далее шла трогательная история о младенце из пригорода Нью-Джерси. Крошка Миа, как окрестили ее газеты, родилась с нейродегенеративным заболеванием. Врачи считали, что малышка не проживет и трех часов. Но вопреки мрачным прогнозам девочка прожила два года и месяц или два. Однако на ее лечение требовались баснословные суммы, тогда на просторах Паутины появилась статья о «чудо-крошке», и девочка моментально превратилась в интернет-феномен. В соцсетях замелькали хештеги «Крошка Миа». Витрины магазинов Нью-Джерси, от Эсбери-Парка до Трентона, заполонили фотографии малышки с розовой эластичной повязкой на забинтованной головке. В стороне не остались даже примыкающие районы Филадельфии. По телевизору крутили рекламу с просьбой пожертвовать десять долларов через специальный шестизначный эсэмэс-номер. Луна-парки «Шесть знамен» и «Сказочная страна» устраивали благотворительные акции. Девочка удостоилась чести бросать шайбу на домашнем матче плей-офф «Нью-Джерси девилз» и тут же стала местной знаменитостью. Когда Миа скончалась, хоккеисты перед игрой почтили ее память минутой молчания.

Полгода спустя некто разрыл могилу Миа на кладбище Алленхерста и похитил гроб с телом. Наутро новость облетела весь штат, родители были вне себя от горя. Хотя официально преступника не нашли, Одесса наткнулась на сообщение, где говорилось о разгроме наркосиндиката, якобы как-то связанного с осквернением могил. Авторы ссылались на вопиющий случай Крошки Миа и аналогичный инцидент с трупом мужчины, скончавшегося в 1977-м на Лонг-Айленде.

Одесса пробежала глазами сводки по украденным телам и разгромленным склепам. Осквернение могил? В Нью-Джерси? Уму непостижимо! Одесса наконец вырвалась из уютного кокона Интернета и попыталась свести воедино разрозненные факты.