Незримые нити

— Да я его не оправдываю! Я тоже считаю, что нельзя было проявлять такую слабость. И сама я так никогда бы не поступила. И Ромка бы не поступил. Но… Все равно все кончилось бы тем же самым. Нашего приятеля бы уволили, и кто-нибудь другой приемку бы подписал. Вот и получается, что стрелочника в тюрьму, а Прозорова на повышение. И денег он наверняка неплохо наварил с этой сделки.

— В жизни много трудностей. И несправедливостей. — Кажется, Борис заговорил менторским тоном. — Но свою жизнь надо прожить нормально. Честно. С себя надо спрашивать, а не с других.

— Золотые слова, — похвалила Света и наконец снова засмеялась. — Вы когда уезжаете?

— Не решил еще. Может быть, прямо сегодня. Мне нужно у Романа документы забрать.

— Знаю. Рома говорил. Он вчера вам весь вечер звонил. Хотел передать бумаги, но вы не отвечали.

Пропущенные звонки Борис видел. Вчера, проводя время с Иреной, он отключил звук у телефона, боясь, что позвонит Лиза.

— Сейчас я ему сам позвоню, — решил Борис.

— Ирка несчастная баба. — Света снова сделалась грустной. — У нее первый муж тоже погиб, он был военный. Ира очень переживала. А потом ее угораздило за Прозорова выскочить.

Борис промолчал.

Женщина посмотрела на часы, Борис поискал глазами официанта, расплатился.

— Если больше не увидимся, удачи вам во всем. И счастья! — пожелал он, мягко улыбнувшись Свете.

— Вам тоже.

Проводив женщину до выхода из гостиницы, Борис поднялся в номер, позвонил Роману, попросил привезти документы прямо сейчас. И только после этого принялся изучать персональные данные работников городской администрации.

Текучесть кадров была невелика, за последние годы уволилось всего несколько человек. Лиза, парочка дам пенсионного возраста и молодой человек двадцати четырех лет. Молодой человек совсем не походил на мужчину, с которым Лиза встречалась в кафе.

Лиза не могла работать вместе со своим собеседником, потому что человека с его внешностью не было ни среди уволенных, ни среди продолжавших работать.

В дверь номера постучали, шофер Толя протянул Борису папку с бумагами.

Больше ему в этом городе делать было нечего.

* * *

Утром Антонина принимала зачет. Потом посидела в кафе с давнишней приятельницей, которая когда-то работала с Антониной на кафедре, а сейчас нянчилась с внуками. О прежних коллегах приятельница вспоминала без интереса, охотно говорила только о внуках, показывала фотографии и с умилением сама на них смотрела. Антонина ей немного завидовала и чуточку ее жалела.

Мысль, которая не пришла в голову вчера, настигла, когда Антонина отпирала дверь квартиры. Одной рукой расстегивая шубу, другой Антонина достала из сумки телефон, бросила шубу на ближайший стул и позвонила брату.

— Боря, кто платит Оксане? — не здороваясь, спросила Антонина. — Ты или Лиза?

— Лиза, конечно, — недовольно ответил Борис. — Я эту Оксану и видел-то всего пару раз.

Ну конечно! Оксана работает неофициально, и, скорее всего, с ней расплачиваются наличными.

— А в чем дело?

— Так… — неопределенно хмыкнула Антонина и запоздало поинтересовалась: — Как дела? Скоро приедешь?

— Что там произошло с Оксаной? — Борис тоже умел игнорировать ненужные вопросы. Наверное, у Антонины научился. — Ты в курсе? Лиза очень расстроилась.

Антонина постаралась отогнать воспоминание о сжавшейся на лавочке под ветром Оксане. Воспоминание было очень уж тягостным.

— Ладно, Борь, пока. Мне некогда сейчас. — Говорить плохо о Елизавете Антонина не стала, грехов у нее много, но она никогда никого не ссорила.

Повесив шубу на плечики, она тяжело вздохнула и позвонила невестке.

— Сколько ты должна Оксане, Лиза? — Антонина постаралась говорить ровно и спокойно.

— Восемь тысяч, — после небольшой заминки вежливо ответила Лиза. — Я ей заплачу, не беспокойтесь.

— Я сама ей заплачу!

— Как хотите, — вздохнула невестка и успокоила: — Мы вам вернем.

— Не сомневаюсь. Пока.

— До свидания.

Антонина потерла телефоном подбородок, озадаченно покачала головой и фыркнула. У невестки хорошо получалось делать из Антонины полную дуру.

«Потому что ты ведешь себя как дура», — усмехнулся бы сейчас Михаил.

Антонина заглянула в холодильник, постояла и захлопнула дверцу. Съеденные с приятельницей пирожные не заменяли обеда, но аппетит пропал.

Дверной звонок зазвенел, когда она включала газ под чайником. Чаю тоже не хотелось, но чем-то надо себя занять.

Антонина распахнула дверь и в первый момент не поняла, что с Оксаной происходит что-то странное. Сначала Антонина заметила, что губы у девушки очень бледные, словно их совсем нет на лице. И только потом увидела, что смотрит Оксана пустыми глазами, как будто Антонину не видит, а разглядывает что-то за спиной хозяйки.

Оксана походила на обкурившуюся наркоманку. Впрочем, Антонина не была в этом уверена, потому что никогда не видела наркоманов.

— Проходи, — отступила Антонина.

Девушка не пошевелилась, и Антонина потянула ее за руку.

— Проходи и раздевайся! — приказала Антонина.