Незримые нити

Она отключилась первая. Борис достал сумку, принялся укладывать немногие валявшиеся в номере вещи, потом постоял над расстегнутой сумкой и снова взял в руки телефон.

— Проведи со мной этот вечер, — быстро попросил он, словно боялся, что связь прервется.

Она молчала.

— Ирочка, пожалуйста!

— Боря…

— Ира, мне это нужно. Не знаю зачем, но нужно.

— Приезжай ко мне, — после небольшой заминки предложила она. — Адрес помнишь?

Адреса он, конечно, не помнил. Она продиктовала, он записал на краешке лежавшей в номере рекламы доставки пиццы и меньше чем через полчаса уже звонил в дверь ее квартиры.

Ира смотрела на него без улыбки. Она и дома была в черном. Шелковый брючный домашний костюм облегал стройную худую фигуру. Впрочем, костюм мог быть и не шелковым, Борис плохо в этом разбирался.

— Заходи.

Она отступила, он закрыл за собой дверь. Квартира была просторной, и все в ней выдавало принадлежность к социальной группе, имеющей доходы выше среднего.

Не намного выше, раза в три-четыре.

Как у него.

У Романа и Светы не могло быть такой мраморной статуэтки, как та, что стояла на шкафу. Прикрытая до колен собственными волосами богиня держала в руках не то щит, не то какой-то музыкальный инструмент. Впрочем, это могла быть и не богиня, в искусстве Борис тоже разбирался слабо.

— Италия? — кивнул на статуэтку Борис.

— Франция. Нравится?

— Нет, — решил Борис.

Он повесил пуховик, повернулся и решительно взял Ирену за плечи. Она смотрела на него спокойно, без удивления. Он сильнее сжал ее плечи и потянулся к губам.

И понял, что ждал этой минуты все последние часы.

* * *

— Ну наконец-то! — недовольно проворчала Наташа, еле дождавшись звонка от Семена.

— Я не виноват, что сегодня все больные явились, — покаялся он. — У меня суббота рабочий день, привыкай.

Он приехал минут через сорок. Наташа прижалась щекой к колючей бороде и доложила:

— Я продала картину.

— Какую? — прошептал Семен, целуя ее в ухо.

— Пейзаж.

— Какой?

— Который тебе нравился.

— Что? — Он отодвинул Наташу и быстро прошел в мастерскую. — Я же сказал, чтобы ты ее не продавала!

Злился он всерьез. Наташа виновато пообещала:

— Я напишу тебе другой. Еще лучше.

— Почему ты никогда меня не слушаешь?!

— Я слушаю, — покаялась Наташа.

— Позвони и скажи, что передумала! Купля-продажа отменяется.

— Семен, мне не нравится эта клиентка. Мне неприятно с ней лишний раз общаться…

— Позвони! Мы заберем картину, и больше ты никогда с ней общаться не будешь!

— Семен, по-моему, мы ссоримся.

Было и смешно, и удивительно.

— Конечно, ссоримся, если ты никогда меня не слушаешь!

Вид у него был насупленный. Наташа подошла и прижалась щекой к бороде.

— Я не хочу звонить Елизавете. И картину брать не хочу. На этот раз ты меня простишь, а дальше я всегда буду тебя слушаться. Обещаю.

Он неохотно поднял руки, вздохнув, обнял Наташу. Он еще злился.

— Одевайся! Сейчас отвезу тебя домой и отъеду ненадолго.

Получалось, что ее квартира больше домом не считается.

— Поедешь в квартиру, куда тебя вчера заманивали? — вздохнула Наташа.

Семен отодвинулся и заглянул ей в глаза. Смотрел он с искренним удивлением.

— Я очень умная, — объяснила Наташа.

— Хвастунишка ты. А на самом деле дурочка.

Наташа послушно отправилась переодеваться. Надела новый голубой свитер, оглядела себя в зеркало шкафа. Свитер сидел идеально.

— Я поеду с тобой!

— Ну вот опять!.. Ты обещала меня слушаться!

— Я слушаюсь. — Захлопнув дверцу шкафа, Наташа вышла в прихожую. — Я подожду тебя в машине.

Семен обреченно вздохнул и засмеялся.

— Шевелись! Машина ждет.

Город, как и обычно перед Новым годом, был запружен машинами. Горожане покупали подарки. Наташе тоже стоило бы немедленно отправиться по магазинам, а то дотянет до последнего, как в прошлый раз.

В том году она была сильно занята, начиная обустраивать Елизаветину квартиру. Она заказывала мебель и жутко боялась, что Елизавета печально вздохнет, увидев результаты Наташиных стараний. Конечно, все до последней мелочи было заранее согласовано, но Елизавета умела без единого упрека делать Наташу виноватой.

Машина свернула во двор, остановилась. Сегодня дверь подъезда, в который Наташа накануне безуспешно рвалась, была открыта настежь. Двое рабочих в темных комбинезонах заносили длинные свертки.

— Жди здесь! — Семен вылез, хлопнул дверью машины.

Наташа дождалась, когда он войдет в подъезд, и тоже вышла из машины. Пройдя вдоль ряда припаркованных машин, вернулась, тихо вошла в еще открытый подъезд. Сверху слышались чужие мужские голоса. Хлопнула дверь, голоса стихли. Стараясь не впадать в панику от страха, как вчера, она бросилась вверх по лестнице и с облегчением выдохнула, только едва не налетев на стоящего на площадке третьего этажа Семена.

— Какого черта!..

— Никого нет? — не слушая, спросила Наташа.

Семен дернул головой, подошел к ближайшей двери, позвонил.

Дверь открылась через несколько секунд. Веселая молодая девушка с удивлением перевела взгляд с Семена на Наташу. Короткие волосы были выкрашены розовыми прядями, а несколько килограммов девушке не мешало бы сбросить.

— Не знаете, где ваши соседи? — улыбнулся Семен, кивнув на соседнюю дверь.