Незримые поединки

От центра села Куликово Усманского района Липецкой области берет начало улица. На крайнем доме табличка с именем большевика Якова Ильича Луткова. Так она названа в честь моего отца, командира продотряда.

Потом отец стал чекистом. Долгие годы он мужественно боролся с контрреволюцией.

Уткнуться в гимнастерку и, немея,
Вдыхать тепло отцовского плеча.
Как сладко новенькая пахла портупея,
Тоску разлуки радостно леча.
Мы расставались часто, слишком часто,
И нам с тобой никто б не смог помочь,
Вы все, от рядового до начальства,
Не знали, день сегодня или ночь.
Так мало солнышка. Все сплошь метели.
Живи, темляк у шашки теребя.
Не выбрался всю жизнь ты из шинели —
Единственной одежды для тебя.
Такие в горькие деньки не кисли.
И положиться на тебя могли.
Ты хлеб кулацкий в самом точном смысле
Умел достать не раз из-под земли.
Что ж, смельчаков чуть реже убивают.
В себе носил трех долгих войн металл,
Такое на Руси не забывают,
Вот, батя, ты и улицею стал, —
Немножко незнакомый, необычный,
Ты — брови, нос, улыбка… Тут — дома…
Сражались все. Но соль заслуги личной
Определяет Родина сама.
И это — ты. Да, это продолженье
Тебя, всего, что сделано тобой.
Здесь будут свадьбы, будут дни рожденья,
Твоею осененные судьбой.
Я с несвязуемым опять свяжусь,
Спрошу мальчонку, рыжего такого:
— Ты где живешь?
— На улице Луткова…
И я слезы своей не застыжусь.

А. Клюквин ПОД МАСКОЙ БАТЬКИ ВОРОНА

I

Крупной рысью на лошадях банда пролетела по селу. С гиканьем, со стрельбой, наводя страх на разбегающихся во все стороны крестьян. Разномастно одетые конники свернули к площади, спешились у большого кирпичного здания с самодельной вывеской «Новомеловатский волостной Совет», ввалились к секретарю Совета, коммунисту Иваненко.

Главарь банды Бачевский замахнулся на Иваненко плеткой.

— Красный прихвостень!.. Стараешься, бумажки пишешь!.. Может, доносы на нас в чека сочиняешь, а?.. Где председатель ваш? Где комиссар? Ну?

Иваненко — пожилой спокойный человек — стоял перед бандитами, с презрением и ненавистью глядя на них.

— Ну?! — угрожающе надвинулся на Иваненко главарь и ударил коммуниста в лицо.

Бандиты тут же набросились на беззащитного человека… Избитого, окровавленного Иваненко выбросили в сени. Сами принялись хозяйничать в доме: перевернули все вверх дном. Искали списки сельских коммунистов, активистов, всех сочувствующих Советской власти.

Разгромив Совет, бандиты разграбили амбар с общественным зерном, кооперативную лавку. Потом ринулись по домам. Тащили все: шубы, валенки, женские платки, юбки, домотканое полотно, утварь… Тех, кто оказывал сопротивление, зверски избивали.

По указке кулака-предателя бандиты разыскали укрывшегося в одном из домов военного комиссара волости Т. И. Талалайко. Он давно мешал им: ловил дезертиров, беспощадно расправлялся с бандитами, не давал в обиду население волости. Бандиты давно охотились за Талалайко — героем гражданской войны, смелым и честным человеком. Устраивали засады, но все кончалось безрезультатно.

Увидев Талалайко, бандиты буквально взревели от предвкушения расправы, каждый норовил «отличиться». Волостного комиссара кололи ножами, жгли раскаленным железом, вырезали на спине полоски кожи. Надругавшись, Талалайко повесили…

Банда умчалась в Шипов лес, где со времен гражданской войны укрывалось много всякой нечисти: дезертиров, уголовных преступников. Шипов лес был практически под контролем бандитов: никто из местных жителей не рисковал отправляться через него в одиночку. Женщин насиловали, детей и стариков убивали, у мужиков отбирали лошадей и быков, самих их вешали. Обозы с государственным хлебом двигались через Шипов лес только под усиленной охраной отрядов самообороны и милиции.