Незримые тени

– Посреди ночи нас разбудили страшные крики и огненное зарево. Дым проник и в сам дом, пахло гарью. Дети принялись кашлять, поэтому мы их тепло одели и вывели на улицу со служанкой, посадили в дальнюю беседку на краю сада, пока все остальные занимались тушением пожара. Жар стоял невыносимый, близко к конюшням было трудно подобраться. Раздавалось дикое ржание лошадей. Слышался треск горящего дерева, лошади пытались вырваться из пламени. Понимаете, они отчаянно хотели выломать стены и двери изнутри… Я все еще слышу эти удары копыт и вой огня… Антоний набросил на себя мокрое покрывало и бросился в конюшню. Я перепугалась за него: он мог погибнуть. – Она покачала головой и задрожала. – Некоторые работники последовали его примеру, удалось вывести нескольких лошадей. Но только нескольких… Антоний велел носить воду из колодца и из дома, но это происходило очень медленно, а пламя же, напротив, разгоралось и разгоралось.

София вновь захлебнулась рыданиями.

– Никогда этого не забуду. Я… я все еще чувствую запах сгоревших лошадей. Он повсюду… Конюшни сгорели полностью до того, как приехал пожарный наряд… О, мой бедный Антоний…

София запнулась, поднеся ладони к лицу. Прерывистое дыхание мешало ей говорить. Было очевидно, что она слишком подавлена.

– Девочка моя, – произнес Петер, – тебе нужно поспать, а мы с твоим братом поедем в усадьбу и поможем.

– Нет! – София встрепенулась. – Там дети и Антоний, я хочу вернуться.

Это было сказано таким тоном, что никто не стал возражать. Она вытерла слезы и встала.

– Мы справимся с этой напастью. Едем же!

Весть о пожаре быстро разнеслась по округе.

Многие опечалились этой новостью, сочувствуя молодой семье. Кто-то говорил, что лучше уж конюшни сгорели, чем дом, хотя это казалось слабым утешением. Тетя Агата сразу предложила в помощь своих работников и крупную сумму денег, Деметрий также был готов отдать все Софии, лишь бы она так не убивалась. Горе сестры выбило его из равновесия. Ему было важно, чтобы она снова радовалась жизни.

Усадьба представляла грустное зрелище.

Стоял удушающий запах гари. Он обволакивал тело, забивал нос и горло, хотелось оказаться подальше отсюда. Деревья и траву тонким слоем покрыла черная сажа, а там, где недавно стояли новые конюшни, валялись тлеющие обломки. Трупы несчастных животных лежали все еще там, под этими обломками. Над ними темными пятнами кружили вороны, не решаясь сесть, и противно каркали.

Антоний, весь перепачканный, мрачно встретил прибывших на пороге. Он сдержанно поблагодарил их, но наотрез отказался принять деньги. София отвела его в сторону. Раздражение так и вскипело в ней.

– Почему ты не хочешь взять эти деньги? Разве они не нужны нам?

В его глазах что-то блеснуло.

– Я никогда не жил подачками, София. Не будет этого и сейчас.

– Но сейчас другие обстоятельства. Дети и жена, например, забыл?

Ему захотелось оттолкнуть ее. Он едва сдержался.

– Не говори ерунды. Это не имеет к вам отношения.

София чуть не задохнулась.

– Не имеет? Говоришь, что не живешь в долг? А банку не нужно возвращать деньги, которые ты взял на перестройку усадьбы и покупку лошадей?

– Это совсем другое.

Она раздраженно уставилась на него.

– Не вижу разницы!

– Перестань, – его голос стал жестким. – Как я сказал, так и будет.

– Если ты боишься подачек, то я нет! Моя семья поможет мне, я возьму эти деньги.

Антоний схватил ее за плечи и встряхнул.

– Теперь твоя семья здесь. Лучше присмотри за детьми.

София закусила губу, трясясь от ярости. Но он не отреагировал.

– Я переоденусь и поеду в банк. Нужно потолковать о залоге.

– Что? Каком залоге? – потрясенно выдавила она.

Антоний смотрел на нее с деланным спокойствием, хотя внутри него все так и полыхало.

– Залог дома.

– Ты не посмеешь…

Казалось, она вот-вот задохнется. Но он снова сдавил ее плечи.

– Напомню тебе, что это в первую очередь мой фамильный дом. И я имею право распоряжаться им по своему усмотрению. Здесь все принадлежит мне, а ты, если не желаешь мне помочь, то должна хотя бы подчиняться.

Она сбросила его руки и зашипела.

– Я как раз и хочу помочь, но оказалось, что вышла замуж за упрямого идиота.

Его лицо исказилось от гнева. Он сжал огромный кулак. Жена с вызовом смотрела на него, но даже не пошевельнулась, когда он поднес руку к ее лицу в угрожающем жесте. Какое-то время они стояли друг напротив друга, тяжело дыша, но затем где-то недалеко раздался детский голосок. Вера искала мать. Антоний отодвинулся, словно придя в себя, и сделал шаг назад.

– Разговор окончен. Займись детьми.

Что-то надломилось в душе каждого из них. И мысли, что роились в их головах, были безрадостными.

София сказала себе, что все равно поступит по-своему, а там видно будет. Теперь нужно отмыть весь дом, комнату за комнатой, все коридоры, зеркала, мебель, вынести ковры и одежду. В любой момент могли хлынуть затяжные дожди, что помешает уборке.

Решили отправить детей на некоторое время к тете Агате. София готовилась к сопротивлению со стороны Антония, но он неожиданно согласился. Видимо понимал, что так лучше для самих детей.