Незримый фронт Отечества. 1917–2017. Книга 1

Кроме того, Германия предприняла ряд подготовительных шагов для размещения военно-морских баз близ СССР. В числе приоритетных мест базирования, исследованных немецкой стороной, был Шпицберген. Записка НКВД СССР высшему советскому руководству от 15 августа 1939 года свидетельствует о значительной активизации Германии перед войной на архипелаге: «Стратегическое значение Шпицбергена очень значительно. Германия, базируясь на этот район, во время [Первой] мировой войны нанесла огромный ущерб северному судоходству: немецкие подводные лодки топили русские и союзные военные суда почти у самых берегов Мурманска. Несколько лет назад Германия возобновила свою активность в районе Шпицбергена с расчетом превратить его в военно-морскую базу в войне против СССР. Установлена интенсивная работа германских разведчиков на Шпицбергене и в его районе. На Шпицберген засылаются различные немецкие “экспедиции”, часто курсируют немецкие суда, залетают самолеты, группами наезжают туристы. В норвежских водах отмечено появление немецких подводных лодок и военных кораблей. Находящийся на полпути к Шпицбергену остров Медвежий, по существу, стал немецкой базой (рейсируют “траловые” суда, самолеты, действует радиостанция). Наряду с этим германской разведкой организуется шпионская и подрывная работа непосредственно на советских рудниках»[146].

В числе других мер противодействия германской активности на Шпицбергене, органами НКВД предлагалось строительство метеостанций на архипелаге с посылкой экспедиции на о. Медвежий для обслуживания советских судов, а также обеспечения работы по линии Генштаба РККА и Главморштаба[147].

Существенный урон безопасности страны был нанесен разрешением советского правительства на размещение немецкой военно-морской базы в одной из бухт Кольского залива. База надводных и подводных кораблей «Норд» действовала в период с ноября 1939 по сентябрь 1940 года в бухте Западная Лица[148]

. Стоянка германских кораблей вблизи от мест расположения кораблей советского Северного флота использовалась немецкой стороной для ведения разведки с легальных позиций.

В этом отношении показателен эпизод с нейтрализацией в 1940 году сотрудника немецкой военной разведки, помощника военно-морского атташе Германии, корветтен-капитана Вильгельма Шторха, а также агента находившегося в его подчинении. Официально немецкий шпион был отправлен на Кольский полуостров для проверки состояния и хода дел на германской военно-морской базе кораблей «Норд», однако в реальности его интересовали сведения о мурманском порте, о перевозках, о проходящих судах. В результате проведенной операции работникам областного УНКВД удалось выявить и обезвредить подчиненного Шторху агента, а самого корветтен-капитана объявить персоной нон грата через аппарат НКИД[149].

Без внимания советских спецслужб не осталась и работа на Севере помощника германского военно-морского атташе Э. Ауэрбаха. Последний в течение 7 месяцев официально обеспечивал пребывание немецких судов на базе «Норд». Проживание Э. Ауэрбаха в Мурманске более полугода и его намерение продолжить работу в период 1940–1941 годов были мотивированы наличием в одной из губ Мотовского залива немецких кораблей «Финиция» и «Викинг-5». Однако за все время Э. Ауэрбах выезжал на место стоянки пароходов всего 8 раз в сопровождении официальных представителей Северного флота[150]. Помощник германского военно-морского атташе лишь прикрывался фактом пребывания в Мурманском порту судов, в действительности же он вел разведывательную деятельность и создавал агентурную сеть. Версия о необходимости обеспечения пребывания судов с позиций военного атташе была неубедительной, поскольку, во-первых, в основном, суда не были военными, а во-вторых, уже с апреля 1940 года Германия, вследствие оккупации Норвегии, имела рядом очищенные и находившиеся под их контролем территории с удобными фьордами.

Работа немцев на Севере в ущерб безопасности нашей страны не осталась без внимания. Так, 19 июня 1940 года высшему советскому руководству было направлено письмо № 2510 за подписью наркомов внутренних дел Л. Берия и Военно-Морского Флота СССР и Н. Кузнецова, содержащее предложение поставить вопрос перед Германией о выводе германских судов из советских территориальных вод, поскольку «обстановка это уже позволяет»[151]

.

В начале октября 1940 года Э. Ауэрбах был отозван в г. Москву. Тем не менее ему удалось использовать полугодовой период легендированного пребывания для изучения обстановки на Севере и получения сведений в отношении инфраструктурного развития и имевшихся советских военных частей на Кольском полуострове.