Незримый фронт Отечества. 1917–2017. Книга 2

Утренний сон крепок, особенно после перелета, когда быстрая смена временных поясов ломает устоявшиеся биоритмы. Но надоедливая телефонная трель все же заставила открыть глаза и подойти к аппарату.

— Капитан Сокович на проводе! — краем глаза капитан видел, что Ментюков тоже проснулся и потягивается на кровати. В ответ он услышал:

— Вам надлежит срочно прибыть на командный пункт аэродрома. Через двадцать пять минут у дверей гостиницы будет машина.

— И что про нас говорят? — Ментюков еще раз сладко потянулся и зевнул.

— А говорят нам, Игорь, что срочно пора вставать, что через двадцать пять минут к дверям этого храма сна подадут авто и отвезут под светлые очи грозных дядек, принимающих важные решения.

— А какая на улице погода?

Сакович подошел к окну и отодвинул край занавески.

— Яркое небо. Безоблачно. Солнце.

— Думаю, раз погода резко улучшилась, нас торопят, чтобы быстрее отправить домой.

Через двадцать пять минут, не успев толком умыться и побриться, офицеры сидели в «газике», который мчал их к командному пункту аэродрома.

1 мая 1960 г.

6 часов 25 минут московского времени

8 часов 25 минут местного времени

Борт самолета U-2 № 56-6693 (заводской номер 360)

Пауэрс прильнул к окуляру перископа нижнего обзора. Инверсионные следы пяти русских истребителей показывали, что они завершают разворот в плоскость траектории его самолета. Значит, примерно через секунду они переведут свои двигатели на форсажный режим и начнут перехват.

Тон звукового индикатора облучения изменился. Пауэрс оставил перископ и посмотрел на приборную доску. По U-2 работала радиолокационная станция наведения ракет. «Скверно, — подумал Пауэрс, — 9 апреля, когда летал Боб Эриксон, вокруг Тюратама не было выявлено ни одной позиции зенитных систем русских». Взвесив все «за» и «против», Пауэрс счел на данный момент истребители более серьезной угрозой, чем зенитные ракеты. Во-первых, они уже начали перехват, во-вторых, они ближе. Поэтому Пауэрс включил для борьбы с радиолокационными станциями целеуказания и наведения зенитных систем аппаратуру создания уводящих помех «Рейнджер» и вновь прильнул к окуляру перископа нижнего обзора. По более контрастным и широким инверсионным следам он понял, что русские уже вывели двигатели на форсаж. Решение созрело быстро. «Расстояние между нами еще большое, визуально они меня не видят, и наводятся радиолокационными станциями у Ташкента, — размышлял Пауэрс. — Если я войду в створ пуска баллистических ракет, стартующих с полигона, то других станций там нет, а ташкентские из-за маневра и большой дальности меня на какое-то время потеряют. Маневр заставит их считать, что я направляюсь в сторону ядерного объекта в Семипалатинске и вынудит их дать новое целеуказание истребителям, которые для корректировки своего движения будут вынуждены “провалиться” в плотные слои атмосферы. Я могу оторваться от них. А там посмотрим».

И Пауэрс, отключив автопилот, плавным движением двинул ручку управления вправо.

1 мая 1960 г.

6 часов 55 минут московского времени

8 часов 55 минут местного времени

СССР, Казахстан, полигон Тюратам

Второй дивизион 677-го зенитно-ракетного полка

Резерва войск Верховного главнокомандования ПВО СССР

Цель 8630 неумолимо приближалась. Еще немного — и она войдет в зону стрельбы. Радиовысотомер, ранее фиксировавший практически неизменную высоту полета цели 8630 в 20 тысяч метров, стал показывать, что она уменьшается. 19 тысяч метров… 18 тысяч метров… 17 тысяч метров…

По новым данным непрерывно пересчитывались углы возвышения пусковых установок ракет и расчетные точки встречи.

«По-видимому, противник решил снизиться, чтобы лучше заснять полигон», — подумал командир дивизиона майор Фролов. Он уже приготовился дать команду на поражение цели 8630, но объект внезапно повернул на восток, все дальше и дальше удаляясь от полигона. Прошло еще пять минут и светящаяся точка исчезла с экранов отображения обстановки.

«Может быть, это и к лучшему», — подумал Фролов, но вслух произнес, обращаясь к старшему лейтенанту Емельянову:

— Борис Николаевич, не в службу, а в дружбу, открой дверь, что-то душно у нас.

Через распахнутую дверь в помещение кабинки ворвались струя свежего воздуха и сверкание майского утра. Емельянов смотрел на зелень еще невыжженной солнцем травы, на желтые и красные пятна на ней. Это цвели тюльпаны.

1 мая 1960 г.

6 часов 56 минут московского времени

8 часов 56 минут местного времени

Борт самолета U-2 № 56-6693 (заводской номер 360)