Незваный гость. Поединок

— Разве плохо то, что мы решили трудиться и жить по-коммунистически? К этому стремятся все люди!

— Не будем говорить про это, — попросила Сима. — Не надо... А если тебе хочется знать, почему я не выходила на работу, то скажу: молилась.

— Целые дни?

Сима не ответила.

Было похоже, что она говорит правду. У нее такое измученное лицо, лихорадочный блеск в глазах.

— У тебя какое-нибудь горе?

— Когда я обращаюсь к господу с горячей молитвой, то всегда получаю дар прощения и опять чувствую, что господь со мной.

— Но какие у тебя могут быть грехи? — недоумевала Вера.

— Дела и мысли мирские — всегда грешны. Вот и находит отчаяние, что господь не простит. И за тебя молилась... — Сима вытерла платочком глаза, голос у нее задрожал. — Мы всегда молимся друг за друга. Вот и сегодня у нас будет моление. Мы будем петь свой гимн. — Сима показала на листок. — Послушай, нравится тебе мотив?

Тронув струны, она взяла несколько аккордов и пропела:

В этот час благоприятный,
Боже, душу мне открой,
Чтобы ближе и понятней
Был мне твой призыв святой.

У Симы был голос! Еще одно открытие! Но что такое? Мотив песни показался Вере знакомым. Она вспомнила.

— Симка, это же... Слушай:

По долинам и по взгорьям
Шла дивизия вперед...

— Ну и что же? — перебила Сима. — Знаю. Мы свои песни на мотив мирских поем. Это разрешается. Разве плохо?..

— Знаешь, под этот мотив плясать впору. Попробуй другой. Хотя бы «Из-за острова на стрежень», — посоветовала Вера.

Сима прошептала про себя несколько фраз, сделала радостные глаза:

— А получается ведь!.. Попробуем на два голоса. Подпевай, Вера... — И она, глядя на листок, вновь пропела первый куплет.

— Ну что ты?.. — Сима вопросительно взглянула на молчавшую Веру. — Боишься?

Вера сидела, прикусив губу. Ей было и больно, и стыдно за Симу. Еще хорошо, что она удержалась, чтобы не пропеть вместе с Симой эти глупые, обманывающие слова!

— Гадко, Сима... — проговорила, наконец, Вера. — Дурман какой-то.

Сима снисходительно улыбнулась.

— Тебе недоступен смысл. Истина закрыта для твоих глаз. Мне жалко тебя.

Сима встала, сложила листок со стихами вчетверо, опустила в кармашек кофточки.

— Мне нужно идти...

Вера вспомнила: сегодня пятница. И, не задумываясь, решила:

— Я пойду с тобой!

Сима вздрогнула, посмотрела на свою подругу испуганно.

— Сегодня нельзя. Брат Иосиф не разрешил.

— Это сборщик утильсырья? Почему ты слушаешься его? Я хочу идти с тобой.

— В следующий раз, сестра... Вера. — Сима улыбнулась.

— Не называй меня так!

Сима пожала плечами.

— Разве это обидно?.. У нас все называют друг друга братьями и сестрами. А ты бываешь со мной. Слышишь слово о вере. Истина начинает проникать в твою душу. Этого пока достаточно.

Вера почувствовала, как у нее пробежал по спине холодок. Она никогда не думала о том, что Сима рассчитывала приобщить ее к секте. Но этому никогда не бывать!

Они вышли из комнатушки вместе. Сима повесила на дверях замок, положила ключ в тайник — в расщелину колодки, заменяющей порог, и молча направилась к воротам. Вера последовала за ней.

— Не думай убежать, — предупредила Вера, сдерживая улыбку. — Я позову милиционера, дружинников...

Сима обернулась. Лицо ее пылало гневом.

— Какие вы... настырные все! — Она вздохнула и замолчала.

Трамвай привез их на противоположную окраину, когда уже стемнело. От остановки до места собрания оказалось недалеко.

— Кто здесь живет? — спросила Вера, когда они остановилась возле дома, обнесенного глухим забором.

— Шомрин... брат Иосиф, — прошептала Сима, дернув за проволоку. Тотчас где-то в глубине двора звякнул звонок.

Минуты две они ждали, пока им откроют. Вера со страхом глядела на закрытые окна, на высокий забор. Ее знобило. Наконец за воротами раздались шаги, загремел засов, и калитка приоткрылась. В образовавшейся щели блеснули глаза.

Кто с тобой? — спросил молодой голос.

— Вера. Брат Иосиф знает...

Их впустили. Следом за Симой Вера поднялась на крылечко, миновала темные сени с запахом сбруи и дегтя, как во сне переступила порог небольшой двери и остановилась. Комната, в которой она очутилась, была заполнена людьми.

Как только она вошла, сразу увидела устремленный на себя взгляд седого человека, сидящего за столом рядом с другим, черным. У седого было широкое, бабье лицо, небольшая бородка веником с проседью посредине. Черный тоже взглянул на Веру, но взгляд его не пронизывал ее, как взгляд седого.

— Сестра Сима, кто пришел с тобой? — громко спросил седой.

Веру удивил его чистый и сильный голос. И она сразу вспомнила: брат Иосиф! Шомрин! И тут же подумала: «Нет, здесь не равны друг перед другом. Шомрин сидит за столом, руководит».

Сима ответила подобострастно:

— Девушка с нашей фабрики... Я рассказывала вам о ней. Ее зовут Вера.

— Хорошее имя — Вера. Но, может быть, сестра Вера придет к нам в другой раз?

Черный махнул перед собой ладонью, будто отгоняя от лица муху, сказал хриплым, простуженным голосом: